С крыла на крыло
Шрифт:
- Французы оценили наш гуманизм, - заметил Марк, - приятно слышать.
Признаться, я ожидал, что в кабине ТУ-144 множество приборов, в которых не сразу разберешься. Нет, здесь самый минимум. Доска удобно наклонена. Штурвал не загораживает приборов при работе.
- Отличная доска!
- В дальнейшем многое будет делать автоматика, летчики в основном на контроле, - пояснил Бендеров.
– При создании этого пульта принимал участие Николай Владимирович Адамович.
Не скрою, приятно было слышать, что наш коллега,
Заговорили о возможностях обзора вперед.
Чтобы уменьшить волновое сопротивление и разогрев конструкции, передние кромки корабля сильно заострены. Спереди фюзеляжу придана форма иглы, чтобы беспрепятственно пронизывать сверхзвуковой поток. На такой громадной скорости путь вперед должен просматривать главным образом локатор.
Но на взлете и посадке летчики должны отлично видеть землю и пространство вокруг аэродрома. На взлете и посадке скорость не велика. И это позволило на ТУ-144 сделать отклоняемый в полете остроконечный нос.
Бендеров нажал на тумблер, и "клюв", отклонившись, обнаружил перед нами прямые - "дозвуковые" самолетные стекла.
- А что, если убранный в первом полете нос перед заходом на посадку не отклонится?
– спросил Галлай.
Бендеров возразил:
- У нас две системы: основная и аварийная...
- И все же...
- Понимаю. Давайте обсудим с экипажем: может быть, для упрощения задания резонно в первом полете нос не поднимать?..
- Так сказать, на первых порах нос не задирать!
– пошутил Марк.
В ту субботу последней декады декабря первый вылет не состоялся. Помешал туман. Не прояснилось и в следующие дни. Звезды на небе мы увидели под утро 31 декабря. Появилась надежда слетать в канун Нового года. Тот случай, когда день один выигрывает целый год!
Самолет вывели на взлетную полосу чуть свет, установили в начале огромнейшей бетонки в несколько километров. Здесь всю ночь трудились люди и машины: сдували снег, растапливали лед, магнитами выискивали прутки от железных щеток.
Взлетная полоса ухожена, готова. Все отработано. Но дымка!.. Пусть даже она мягко называется радиационной... Все равно плотная дымка: вдаль видно пока метров на пятьсот. Раздует?.. Не раздует?..
Днем скупое солнце чуть разогрело воздух, туман стал реже. Решили начинать.
Событие огромнейшее!.. В этом нетрудно было убедиться, хотя бы взглянув на крыши ангаров, служебных зданий. Все, кто только смог освободиться от дела, забрались на крыши. А у самолета лишь самые близкие к судьбе машины. Этак человек триста!
Сбоку взлетной полосы, недалеко от лайнера, оранжевый "рафик" руководителя полетов.
Вдаль стало видно километра на три. А над головой - по-прежнему безоблачное небо... Пожалуй, можно бы идти...
Руководитель полетов, как видно, такого же мнения.
- "Сорок восьмой", вы готовы?..
– спрашивает он.
- На борту все в порядке, экипаж к полету готов, - отвечает Елян: "сорок восьмой" - это он.
- Видимость устраивает вас?
– беспокоится руководитель.
- Обстановка не простая, но мы готовы.
- "Сорок восьмой", тогда запускайте двигатели!
Через несколько минут народ подтянулся совсем вплотную к "рафику" - голос динамика стало уже трудно разбирать. Елян запросил взлет. Из легковой машины, что стояла рядом, вылез Андрей Николаевич Туполев, подошел к оранжевому "рафику" и попросил микрофон. Руководитель сказал:
- "Сорок восьмой", сейчас с вами будут говорить.
- Слушай, "сорок восьмой" - начал тенорком Андрей Николаевич.
– Как дела, нет ли сомнений?..
- Я "сорок восьмой". Все в порядке, Андрей Николаевич. Экипаж к вылету готов!
- Ну тогда... Ни пуха ни пера!
- К черту, к черту!
– без тени смущения незамедлительно ответил Елян. Все вокруг расхохотались. Засмеялся и Андрей Николаевич.
Тринадцать часов двадцать восемь минут!
Ускоряя бег, корабль пошел. Он пробежал примерно тысячу двести метров и плавно ушел в воздух. Не шелохнувшись, так и скрылся в сизой дымке. Несколько секунд было тревожно, но вот Елян доложил, что на борту все хорошо.
Чуть позже он прошел над нами обратным курсом. На подъеме сделал энергичный разворот, показав огромный треугольник своего крыла нам и солнцу. Это было красиво. Теперь по бокам к нему пристроились два истребителя - киносъемщик и аналог.
Полчаса спустя Елян уже планировал на посадку. Судя по тому, что нам его издали не было видно, он тоже долго не видел посадочной полосы. Его корректировали локаторы.
Самолет вынырнул из морозной дымки совсем низко над полосой.
"Крадется... Так... Еще чуть-чуть... Отлично!"
К посадке невозможно было придраться, и от полноты чувств болельщики взревели, как на стадионе...
Да, именно - немеркнущая юность!
Оглавление
Испытание зрелости 1
Тропою юности 1
Завод и школа 10
В долину голубых скал 14
Гроза 23
В испытатели 27
Посадка без горючего 36