С легким паром!
Шрифт:
— Угу.
Удивиться здесь было чему — так близко от Тарасова! Это радовало, так как в одно мгновение в моем мозгу родилась неплохая идея. Я подумала, что не помешало бы для пользы дела наведаться в ту воинскую часть, где служили приятели, и попытаться там получше разузнать об их отношениях. Ведь в критических ситуациях характер человека раскрывается наиболее ярко. А ни для кого не секрет, что служба в армии — самая что ни на есть критическая ситуация. Там легко раскрывается характер. Там человек сразу обнаруживает себя — слабый он или сильный, смелый или трусливый, жадный или щедрый, наглый или скромный, подлый или честный.
А что, действительно хорошая идея. Времени после дембеля приятелей прошло
— Ольга! — неожиданно громко для самой себя воскликнула я. — У меня возникла одна мысль, поэтому я вынуждена спешно тебя покинуть.
— Как? Что?
— Я еду в Пугачев.
— Что-о? Зачем?
— Обо всем позже! — торопливо буркнула я и зашагала к двери, на ходу попрощавшись с Трофимовой.
Первым делом я, конечно, направилась к себе, чтобы взять все необходимое для дороги. Выпитый у Ольги кофе перебил аппетит, и, хотя в пути мне предстояло провести около трех часов, обедать я не стала. А холодильник открыла только затем, чтобы достать пару пачек сока — мало ли, в пути пить захочется. Затем на антресолях я отыскала большую спортивную сумку и в нее стала складывать все, что могло мне понадобиться. На всякий случай кинула и сменную одежду. Произойти могло всякое — вдруг какие-нибудь обстоятельства заставят меня задержаться в Пугачеве дольше, чем на один день.
Через полчаса собранная сумка уже стояла у порога. Чтобы расслабиться и немного стряхнуть с себя перед довольно дальней дорогой усталость, я решила немного поваляться в ванне, а заодно и поразмышлять — к кому в воинской части лучше обратиться, как мотивировать свой интерес и так далее.
Порывшись в шифоньере, я достала из него джинсы и удлиненный легкий пуловер и расстелила одежду на кровати. Этот наряд показался мне наиболее подходящим для данного случая. Потом, накинув на себя любимый белый махровый халат, направилась в ванную.
Благоухание изысканного аромата пышной пены, наполнившей ванну до краев, показалось мне райским наслаждением, и расстаться с ним было нелегко. Одеваясь, я мечтала о шелковых простынях своей постели и долгом, долгом полноценном сне. Однако мне пришлось успокоить себя тем, что чем быстрее я раскрою это дело, тем быстрее смогу осуществить свои мечтания. В общем, минут через двадцать я была готова вновь приступить к работе.
Моя верная «девятка» ждала меня под окном, и если бы она могла говорить, то наверняка выругалась бы, укоряя меня за то, что не даю ей отдыха. Честно говоря, я действительно безжалостно эксплуатирую свою машину. А если с ней случаются какие-либо поломки, себя признавать виновной мне как-то не хочется, и я нахально ругаю свою помощницу на чем свет стоит.
Сейчас я смотрела на нее с мольбой и чувством глубокой благодарности, поскольку трудно найти вещь более отвратительную, чем поездка в поезде, в обыкновенном российском поезде. Особой прелестью являются, конечно, плацкартные и общие вагоны, в особенности те места в них, которые находятся в непосредственной близости от санузла. Стойкий, на удивление въедливый запах долгое время спустя, после поездки, уже по прибытии в пункт назначения, способен преследовать бедных пассажиров, имевших несчастье провести несколько часов на этих местах. А тараканы? А собачий холод, когда отопительный сезон еще не начался, а на улице близкая к нулю температура? В общем, что и говорить — приятного мало.
Автобусы тоже особым комфортом не отличаются. Они, как и поезда, оч-чень далеки от совершенства. Поэтому, садясь за руль, я разговаривала со своей «Ладой»-ладушкой как с живым существом и клятвенно обещала вымыть ее до блеска сразу же по возвращении в Тарасов.
Итак, мы — моя машина и я — отправились в путь, минуя одну улицу за другой. Город шумел, гудел, задыхаясь от пыли, и мне
Наконец вдали показался знаменитый Тарасовский мост через матушку-Волгу, и я вздохнула с чувством облегчения. Правда, через несколько минут оказалось, что радость моя была преждевременной — пробка заставила меня проторчать на мосту дольше, чем я предполагала. Но тем не менее вскоре я все же смогла насладиться желанной загородной свободой.
Скудные степные пейзажи сменялись порой завораживающими душу картинами — то тут, то там мелькали овраги, большие и маленькие, а по их склонам дремали тоскливо плакучие ивы, распластавшие уставшие свои ветви. Кое-где попадались мелкие речушки с замысловатыми названиями, указанными на небольших придорожных знаках. Радовали глаз огромные поля, сплошь заполоненные высокими подсолнухами, будто привставшими на цыпочки и выглядывающими друг из-за друга. Все это постепенно создавало в моей душе какое-то ощущение умиления и отвлекало от серьезных размышлений о предстоящей работе.
А предстояло мне так повернуть разговор с воинским начальством, чтобы получить устную характеристику того, кого подозревает милиция, то есть Сергея Трофимова, и трупа, то есть Дмитрия Беспалова. Также меня очень интересовали их взаимоотношения во время службы, да и вообще взаимоотношения таинственной компании друзей. Возможно, кто-то мог посчитать глупым мое обращение в «армию», но я на сто процентов была уверена, что покойного Беспалова не случайно отправили в гости к Трофимову. Какой-то армейский факт в странном убийстве определенно присутствовал. И я надеялась этот факт обнаружить.
В Пугачев я въехала уже вечером, хотя и спешила. Можно было, конечно, остановиться в гостинице, переночевать в ней, а с утра отправиться в часть для разговора с кем-нибудь из начальников. Но такой ход предполагал лишнюю трату времени. Поэтому я решила поступить по-другому: нагрянуть в часть сразу и попытаться там либо найти того, кто мог бы дать мне ответ на интересующие меня вопросы, либо подсказать домашний адрес или телефон такого человека.
Не зная дороги к нужному месту, я вынуждена была несколько раз останавливаться и спрашивать прохожих, в каком направлении мне следует двигаться. Так наконец я добралась до выкрашенного ярко-желтой краской бетонного забора, свидетельствующего о начале нужной мне территории.
Забор тянулся вдоль улицы, и я, медленно продвигаясь рядом с ним, доехала до больших железных ворот, которые в этот момент как раз открывались автоматически. С левой стороны ворот находилось небольшое беленое здание, похожее на будку, являвшееся, по всей видимости, местным КПП.
Оставив машину немного поодаль, чтобы не вызывать повышенного интереса к своей особе, я двинулась по направлению к воротам. Завидя меня издалека, в окошечко выглянул молоденький паренек в военной форме.
Я заранее знала, что обойтись без традиционных в таких ситуациях красных «корочек» вряд ли удастся, поэтому держала их наготове. Когда до будки осталось несколько шагов, я подняла вверх руку, в которой держала удостоверение в развернутом виде. Глаза парнишки округлились, и он застыл в нерешительности, а затем, немного помедлив, потянулся к телефонной трубке, очевидно, собираясь получить руководящие указания от своего начальства.