С любовью, Рома
Шрифт:
Мусильда рычала, чавкала, давилась, умудрившись за раз схомячить три порции вискаса. И требовала ещё, но мы со Стасом решили, что для начала с неё хватит. Кошка презрительно фыркнула и ушла в коридор — продолжать облизываться на Бакса.
Мы же с Черновым принялись рассматривать его «всего по чуть-чуть»: батон хлеба, упаковка сосисок, банка горошка, килограмм картошки, мешок конфет, бутылка колы и парочка замороженных пицц.
— Вкусные, — насчёт последних прокомментировал Стас, — десять минут в микроволновке — и, вуаля, готово!
—
— Разогревай, — тут же с энтузиазмом предложил он, — есть будем.
Закусила губу, не зная, как до него донести очевидное, а уже потом выдохнула:
— У нас нет микроволновки.
Старший из Черновых посмотрел на меня с недоверием, а потом покрутил головой по сторонам, даже наклонился и зачем-то заглянул под стол, будто бы не веря мне.
— Ну-у-у… тогда в духовку?
— Она не работает.
Стас буквально окаменел от моего признания. Кажется, с таким он столкнулся впервые. Я же тяжко вздохнула и полезла в шкаф за сковородой.
— Давай пожарим?
Он озадаченно поскрёб свой подбородок, но согласился. Таким образом, уже через минут двадцать мы с ним пили колу с поджаренной на подсолнечном масле пиццей. На удивление оказалось вкусно, а может быть, просто я уже потеряла всякую критичность в отношении еды.
— Спасибо тебе, — в конце концов выдавила я. От этого тоже было стыдно, что не могу ничего дать ему взамен. Даже пообещать, что однажды верну деньги или что-нибудь в этом роде.
Чернов не стал скромничать и заверять меня в том, что ему это ничего не стоило, вместо этого достал из кармана три помятые сотки.
— Всё что есть, — невесело заключил он.
— Не стоит, — опустив голову, пробормотала я.
— Стоит, — отрезал Стас. — Ладно, малая, мне домой надо. Я постараюсь в ближайшие дни ещё заглянуть. Ты в школе-то собираешься появиться?
Отрицательно покачала головой. Надежда дождаться маму всё ещё тлела где-то в глубине моей души.
— Не увлекайся, — посоветовал мне мой гость и начал собираться домой.
Пока он возился с Баксом, цепляя поводок за ошейник, я стояла всё так же в проёме кухни и думала, сказать или нет, а потом всё же осмелилась:
— Зажуй чем-нибудь, от тебя сигаретами пахнет.
Плечи Стаса напряглись. То, что он не просто так оказался возле нашего дома, я поняла сразу. Дело в том, что наша двухэтажка стояла в отдалении от дороги и вообще плохо просматривалась, так как была окружена деревьями и другими такими же домами-развалюхами. Здесь часто бродили те, кто не желал случайно попасться на глаза родителям или знакомым.
— Только Роме не говори, — наконец попросил Чернов.
— Ты тоже… Роме ничего не говори.
На этой странной ноте мы с ним и расстались.
***
Хуже всего была неизвестность. Неизвестность и одиночество, которое нынче чувствовалось острее обычного. Время тянулось невыносимо медленно. В голову
Её не было почти неделю, и, наверное, нужно было идти в полицию. Но казалось, что стоит туда обратиться, как меня обязательно во всём обвинят и, конечно же, будут правы.
Зато голос бабушки в телефонной трубке изо дня в день звучал всё бодрее. А ещё Муся больше не выглядела жертвой холокоста.
Стас снова появился на пороге моего дома уже через день. Правда, вместо Бакса на этот раз его сопровождал Дамир. И если Стас продолжал всё так же улыбаться до ушей, то Дам выглядел откровенно обеспокоенным.
— Ты же обещал, — зашипела на Стаса.
— Мы про Рому говорили.
— То есть я тоже могу ему сказать…
— Пожалуй, нет, — поспешно перебил меня Чернов. — Но намёк я понял.
— То-то же.
Дамир перевёл непонимающий взгляд с меня на брата, а потом обратно, после чего выдал самоуверенное:
— От меня будет больше толка, уж поверь.
От этих слов я невольно рассмеялась, уж больно моя жизнь начинала походить на театр абсурда. Отступив назад, пропустила парней в квартиру. Уже через минуту они занимались тем, что инспектировали мою кухню.
— Серьёзно, — возмущался Дамир, — ты купил пиццу и колу?!
— А что, — легко парировал Стас, — питательно и вкусно. Ей с её массой тела углеводы не помешают.
— Всё нормально у меня с массой тела! — громко возмутилась, недовольная их самоуправством.
— Ага, — кивнул головой Чернов, проигнорировав моё недовольство, — и это ты ещё её кошку не видел. Одни рёбра торчат!
Вот здесь я уже разозлилась и… пнула Стаса под его идеальный зад. Он как раз в этот момент стоял ко мне спиной, доставая из холодильника сковороду с жареной картошкой. Обижаться он не стал, лишь засмеялся в голос:
— Господи, ещё одна нервная. Теперь ясно, что Ромео в ней нашёл.
При имени Ромы внутри что-то невольно дрогнуло, но выслушивать чужие подколки я не собиралась, поэтому просто шикнула на него и предпочла удалиться в свою комнату.
Здесь царил погром. Изнывая от тревог и скуки — а делать дома в четырёх стенах было особо нечего, — я решила занять себя уборкой, вывалив все вещи из шкафа и стола в центр комнаты. Правда, перед этим я ещё ухитрилась сдвинуть диван, чтобы помыть под ним пол, но вот вернуть его на место теперь никак не выходило.
Аккуратно складывая вещи, предварительно отсортировав их на нужные и не очень, я старалась заниматься делом и не думать о двух парнях, что так бесцеремонно сейчас шарились на нашей кухне. Как ни странно, но особого стыда в их присутствии я не испытывала. Нет, я не воспринимала помощь Стаса как что-то должное, но и жалости с его стороны я не чувствовала. Будто бы для него это было чем-то само собой разумеющимся.