С любовью, Рома
Шрифт:
Маргарита Ивановна заставила меня изыскать средства и пару раз сходить к психологу. За раз мои проблемы было не решить, но зато получилось окинуть критическим взглядом свою жизнь. И не было в ней ничего хорошего, кроме Ромы и мамы. А если учесть все мои вечные тревоги о них, то это приносило мне больше боли, чем радостей. А дальше так я не могла…
Мне хотелось жить.
Вспоминалось наше лето в Питере, когда ещё была жива бабушка и мы с Ромкой были полны надежд и мечтаний. Насколько же проще тогда всё было, и не только у нас.
Я смотрела на Стаса, вогнавшего себя в любовный треугольник
Каждый раз, думая об этом, я вновь начинала проваливаться в пучину уныния. Правда, работа с психологом и антидепрессанты всё же не прошли даром. На этот раз у меня появился выбор: страдай и варись и дальше в своей депрессии, либо же… борись.
Борьба у меня выдалась своеобразная. Для начала я решила выбраться из своей раковины и не придумала ничего лучше, чем записаться в волонтёрский отряд.
— Тебе проблем мало? — фыркнул Ромка, не оценивший моего рвения, на что я просто пожала плечами. Тащила не тащила, но идея волонтёрского движения соответствовала двум моим требованиям: наличию большего количества людей и возможностью быть при деле.
Шла туда без особого энтузиазма и… неожиданно втянулась. А поскольку училась я на журфаке, то и дело мне нашлось по душе — заниматься ведением социальных сетей нашего отряда. В силу чего я быстро оказалась в рядах администрации. А уже к середине зимы вдруг обнаружила, что обзавелась таким количеством новых приятелей, что сама удивилась. Привыкшая считать себя пожизненной белой вороной, я не без доли шока обнаружила, что, оказывается, неплохо умею общаться с людьми.
***
Его звали Белов Денис Викторович.
Чем именно он занимался в нашем университете, я точно так и не поняла. Казалось, что всем понемногу. Преподавая у технарей и занимаясь научной деятельностью, доцент Белов испытывал какую-то тайную страсть к работе с молодежью. Это вообще было его: заходить в аудиторию с горящими глазами и вдохновлять нас на новые геройства. В общем, в огромный круг его обязанностей входило в том числе и курирование нашего волонтёрства.
Поначалу я толком-то и не общалась с ним. Ну не было во мне тяги к панибратству с преподавателями: мне давали задания, я их выполняла — деловые отношения, и не более.
Но всё изменил один случай, банальный донельзя.
Я уснула, прямо в нашем штабе, уткнувшись лицом в клавиатуру ноутбука. Ночь накануне вышла бессонной, у меня горели сроки по очень важному заказу, поэтому поспать мне так и не удалось. Начав утро сразу с двух кружек крепкого кофе, я продержалась до обеда, отсидев все пары, а уже позже вырубилась за столом небольшой каморки, щедро выделенной универом.
Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо.
— Софья, — позвал меня Денис Викторович, — Романова! Подъём, зима приснится — олени затопчут.
Я растерянно подняла голову, с трудом фокусируя свой взгляд на человеке напротив. Рукой провела по лицу, с удивлением обнаружив отпечатки клавиш на щеке.
— Извините, — смущённо пробормотала я, силясь понять, сколько сейчас времени.
—
— Хорошо, — кротко согласилась я. Удивительное дело, весь бунтарский дух просыпался исключительно при общении с Ромкой.
Белов задумчиво всмотрелся в моё лицо, обнаружив в нём что-то только одному ему ведомое.
— Ладно, собирайся, я тебя до дома довезу.
— Не стоит.
— Давай, давай. Мне по пути.
— Но… — окончательно пришла я в себя. — Вы же не знаете, где я живу.
— Будем считать, что мне в любом случае по пути, — на его лице появилась хитрая улыбка. — Собирайся!
Отказаться я не смогла.
Всю дорогу до моего дома мы молчали, и лишь припарковавшись во дворе, Денис Викторович неожиданно велел:
— Ты там поаккуратней с ночными гуляниями. Студенческая жизнь — вещь хорошая, но легко выдохнуться.
— Личный опыт? — не удержалась я от подколки.
— Можно и так сказать, — ничуть не обиделся он.
Закусила губу, раздумывая, что всё это значит, но позже всё-таки призналась:
— Работала ночью, вот и не выспалась. Никаких развлечений, — клятвенно подняла ладонь.
Наш куратор покачал головой:
— Тогда забираю свои слова обратно и напоминаю, что студенческая жизнь создана для безумств.
Развивать тему дальше он не стал.
***
Если вы решили, что с этого момента у меня с Денисом всё и завертелось, то поспешу вас успокоить — нет, ничего подобного. Я вообще его опасалась. Мой опыт общения со взрослыми мужчинами на тот момент ограничивался исключительно беседами с Александром Дмитриевичем, отнести Стаса и Дамира к разряду взрослых я не могла при всём желании. Несмотря на всю степень обожания Чернова-старшего и мою периодическую робость перед ним, вряд ли я когда-нибудь всерьёз видела в нём МУЖЧИНУ. Скорее уж отца или доброго дядюшку.
Ну а в Ромке я упорно видела мальчишку, на крайний случай парня, двухметровую балбесину, любимую до одури, но… до зрелости ему ещё было далеко, впрочем, как и мне.
С Беловым всё вышло куда сложнее. В отцы он мне не годился, но зато выгодно отличался от большинства моих сверстников, излучая уверенность и надёжность, да и знаки внимания уделял, которые я никак не могла отнести ни к одной из двух категорий — то ли флирт, то ли забота. Хотя назвать эти знаки внимания полноценным ухаживанием у меня язык не поворачивался. Просто временами ловила на себе его долгий изучающий взгляд, иногда вместе с заданиями мне на телефон приходили забавные мемчики, а пару раз, когда я была особо уставшей, Денис угощал кофе или подвозил до дома.
Поначалу я упорно убеждала себя в том, что всё в порядке и ничего такого не происходит, но даже окружающие стали подкалывать меня по поводу странной активности Дениса Викторовича.
— Ох, Сонька, — шутила моя приятельница Катя Таранина, — а Дениска-то на тебя запал.
— Не выдумывай, — отбивалась от неё. — Он просто общительный.
— Ага, только всех остальных он домой отчего-то не возит.
Аргумент оказался весомым, поэтому в следующий раз, когда синий Kia Белова остановился подле меня, стоявшей на остановке общественного транспорта, сообщила на прямую: