С любовью, Рома
Шрифт:
— У меня парень есть.
— Круто, — просиял Денис Викторович, — а домой-то поедешь?
— Вы не поняли, — нахохлилась ещё сильнее. — У меня есть любимый человек, и мы много лет вместе.
— Понятно, — становясь более серьёзным, кивнул он головой. — И что, этот «любимый уже много лет» велит тебе мёрзнуть на остановках?
— Нет, но…
— Садись.
— Денис Викторович…
— Садись, я сказал.
Наверное, если бы не годы борьбы характеров с Ромео, я бы послушалось, но наученная тем, что день, прожитый без стычки, не может считаться удавшимся по
Сделав нехилый такой крюк по городу, я таки вернулась домой, обнаружив во дворе уже знакомую тачку.
— Между прочим, это называется сталкерство, — не на шутку разозлилась я, гневно дёргая дверную ручку.
— Что поделаешь, — пожал плечами наш руководитель, — ты же не захотела разговаривать возле университета, пришлось ехать сюда.
— Мне не о чем с вами разговаривать!
— Софья, — улыбнулся Денис Викторович, выходя из салона и потеснив меня на шаг назад. — По-моему ты меня где-то неправильно поняла.
— Ой ли? — издевательски изогнула бровь. Хотя, будем честны, сердце моё таки пропустило удар. На мгновение представила, как это всё будет выглядеть со стороны, если на самом деле мне всё придумалось.
Он наигранно вздохнул и огорошил меня:
— Хорошо, ты мне нравишься, — он сказал это как что-то обыденное, но моя челюсть всё-таки отпала: вот только этого и не хватало! Ибо все остальные проблемы уже попросту успели постучаться в мою дверь. — Ты интересная, сложная, прикольная… Но, поверь, это не означает, что я имею какие-то виды на тебя.
Пока он перечислял мои достоинства, я, аки раздувающая капюшон разъярённая кобра, готовилась начать отбивать все его поползновения, но последняя его фраза… несколько выбила у меня землю из-под ног.
— Знаешь, — недоверчиво напомнила Белову, — во всех книгах соперники главного героя именно так и говорят, что они просто друзья.
Денис засмеялся.
— По-моему, кто-то перечитал романтической графомании.
Ну тут, да, каюсь, виновата. Но как-то же я должна была заглушать свою тоску по Ромео? Пусть ещё спасибо скажут, что я не вдарилась в написание эротических текстов, а ведь могла бы. Думаю, жаркие образы голого Чернова в моих фантазиях непременно бы разлетались как горячие пирожки.
— Тогда…
— Тогда, я же сказал, мне нравится с тобой общаться. Или ты сама лично домогаешься всех, кто тебе симпатичен?
— Нет, что ты! — всполошилась, густо покраснев.
— Ну вот видишь, — кивнул головой Денис Викторович. — Мне правда приятно с тобой общаться, и лично тебя это ни к чему не обязывает.
***
Следующую порцию откровений я получила тёмной ночью в тамбуре поезда. Мы ездили на слёт студенческих отрядов. Вырваться было непросто, но ребята уговорили, а Денис Викторович и вовсе поставил перед фактом, что без меня никак. Пришлось идти на поклон к соседке тёте Любе и просить присмотреть за мамой. Сама мама, несмотря на заверения, что справится самостоятельно, заметно переживала, должно быть опасаясь, что я не вернусь. Поэтому все три дня, в течение которых
Время на сборах прошло насыщенно, мы успели не только побегать, попрыгать и покреативить, но ещё и пару раз напиться. Поэтому вся наша честная компания, страдающая от последствий двухдневных возлияний, практически всю дорогу до дома проспала. Одна я упорно придерживалась идеи трезвости. Белов, конечно же, был с нами, и если уж не возглавлял всё это безобразие, то уж точно следил, чтобы всё было в рамках приличия.
Телефон зазвонил сильно за полночь. Увидев мамино имя на экране, я пулей вылетела в тамбур, едва не прищемив себе пальцы дверями.
— Сонечка, — зашептала мама, не желая будить тётю Любу, которая с видом великого одолжения согласилась у нас переночевать (так-то за деньги!), — ты далеко?
— Часов через восемь буду. Что-то случилось?
— Нет. Да…
В трубке раздался треск.
— Мам?!
Такие её звонки были далеко не редкость, но отчего-то именно сегодня я волновалась больше обычного.
— Тебя не было… — будто бы извиняясь, начала мать, — и я… ходила гулять в парк.
— Так.
Сердце ускорило свой ход. Иногда мама отваживалась одна ходить на прогулки, в этом не было ничего криминального. Но сейчас моя интуиция буквально кричала о том, что что-то произошло. За те пару секунд, что ма собиралась с мыслями, я успела десять раз проклясть себя и эту дурацкую поездку. Нужно было сидеть дома!
— Что-то случилось? — повторила вопрос.
— Наверное, — наконец-то отозвалась мама. — Мне показалось, что я видела Анатолия.
— А Анатолий — это…? — начала было я и тут же запнулась, вспомнив бабушкин рассказ.
— Твой отец.
***
Денис Викторович нашёл меня сидящей на холодном полу тамбура, спрятав лицо в коленях.
— Сдурела! — возмутился он, хватая меня за руку и начиная тянуть вверх. — Застудишь же себе всё!
— Ну и что, — отозвалась вяло, чуть ли не повиснув у него на руках безжизненной куклой.
— Тебе ещё рожать!
Обожаю этот довод, применимый ко всем женским проблемам.
— Не буду рожать, — глотая слёзы, засопротивлялась я, — мне нельзя!
Он слегка опешил, но на ноги меня поставил.
— Интересное, конечно, заявление. Но хотелось бы поподробнее…
Однако в ту ночь мы разговаривали отнюдь не про роды.
***
— Ты уверена, что твоей маме… э-э-э… не привиделось? — Ромка старательно подбирал слова, но его скепсис я ощущала едва ли не кожей, даже через экран телефона.
— Как я могу быть в чём-то уверена?! — ощетинилась я. — Но она уверена, что он точно был… мой отец.
— Ну, будем честны, когда-то Лариса Игоревна была уверена, что за ней следят.
— Она сейчас стабильна, — с нажимом в голосе напомнила ему.
У них всегда были непростые отношения. И как бы Чернов ни страдал из-за того, что теперь мы с ним жили в разных городах, отсутствие необходимости общаться с моей матерью явно делало его более счастливым.
— Кто знает…
— Я знаю!