с любовью, Смерть

Шермер Ольга

Я тоже.

В самый последний миг я выбросила вперед руку, приземлившись животом на камни, рефлекторно пряча пострадавшую конечность за спиной.

И лишь тогда поняла, какую допустила ошибку. По дрогнувшим зрачкам Рана, по резко ставшему вдвое тяжелее телу, по растворившемуся в воздухе хлысту, обвивавшему его щиколотки…

На поверхность мы затаскивали его уже вместе с очухавшейся Карой, потому как одной рукой без упора и без опоры я бы так его и не вытянула. Держала бы до смерти, но ни за что не отпустила бы.

И мозгом я,

кажется, понимала, что процесс запущен, что мой самый страшный кошмар сбылся, что вот я, собственными руками, погубила того, кто спасал меня от всего. Был моим щитом от этого мира, от злых людей, от пуль и ударов. Тем, кто душу мою берег, не требуя ничего взамен. А сейчас…

Он будто просто еще не проснулся от действия анории. Безмятежно спал, откинув голову. Красивый… Даже свежая царапина на щеке и та его ничуть не портила.

Я пробежалась взглядом вдоль тела. Жезл на поясе, моя перчатка, торчащая из кармана джинсов…

На то, что Кара трясла меня за плечо, я не сразу обратила внимание.

— …у него что, нет души?

Крик прорвался сквозь пелену мыслей, топивших меня в надежде, что я захлебнусь и не вынырну.

— Арис, почему у него нет души? Где его душа?

В смысле нет?.. Я развернула ладонь, посмотрела на нее, на Рана. На Рана, на нее. Свечение есть. Души нет. Быстро натянув перчатку, я размяла кисть, словно заново приучая ее ко "второй коже", и пробежалась пальцами по шее напарника. Пульса не было.

Или просто я кривая и не умею его находить.

Сжала запястье. Одно. Второе. Вернулась к первому. Есть же. Или это я так хочу верить, что есть?

Но… я не понимаю, почему так. У нас нет никаких дополнительных защит от способностей друг друга. Не придумали еще такие амулеты и артефакты, которые могут спасти тебя от собирателя или жнеца.

Что, у бракованной Арис сломалась рабочая рука?..

— Все в порядке, я уже позвонила Лорану. Он скоро будет здесь.

— Что?.. — Я даже не сразу поверила услышанному. — Лорану? Кара, ты в своем уме? Хранителям звони.

Коллега сначала сильно насупилась, но потом все же решила пояснить.

— Да, Лорану. Потому что он знает лечебницу, в которой не задают лишних вопросов. Там и он, и все звезды лечатся. Обычным Хранителям ты как объяснять будешь вообще, что ты делала у разлома? А если всплывет, что кто-то пробирался в архив Совета, а тут вы так удачно, почему-то прямо под ним разгуливали? А?

Справедливости ради стоило отметить, что Кара сейчас была права, и неважно, удар головой ли тому поспособствовал, или просто нашелся лишний повод позвонить "звезде". Если я не выдернула душу, есть вероятность, что все обойдется. Почему — буду выяснять уже потом. Когда смогу самолично задушить Рана за то, что он меня так напугал. И чтобы он в это время смотрел мне в глаза и улыбался. Обязательно улыбался своей самой ехидной улыбкой.

Пара Хранителей материализовалась на месте по переданным Карой координатам спустя пару минут. Ни слова не сказав,

они погрузили Рана на носилки, активировали два обратных перехода, в один нырнули сами, во второй велели шагнуть нам.

Пронзительно-белый больничный свет больно резанул глаза, привыкшие к полумраку. Меня утащили в дальний кабинет, Кара осталась растерянно озираться в приемном покое.

Первое время все происходило в тишине. В тишине срезали мою футболку, поскольку поднять руку, чтобы снять одежду, я так и не смогла. Просветили травму, проведя ладонью над кожей, добавили изумрудного сияния лечебной магии, заглушающей боль…

А потом пришел еще один Хранитель с планшетом, поздоровался и, представившись Теннантом, начал допрос. За время, в которое я рассказывала, что случилось с напарником, мою руку по самый локоть прибинтовали к телу, обмотав грудь, и зафиксировав намертво в таком положении. По щелчку пальцев одного из Хранителей, бинт затвердел, плотно сжав меня в тиски, словно гипс. Была учтена и ускоренная регенерация собирателя душ, и качество применяемой целебной магии — чем быстрее и прочнее зафиксировать руку, тем вернее она срастется.

— Значит, вы должны были выдернуть его душу, но этого не произошло. Пациент без сознания, но жив. Интересно, — задумчиво произнес Теннант, что-то набирая в своем планшете. — Ни разу не слышал, что способности одного собирателя не действуют на другого… Хорошо, будем разбираться. Но он очнется, не переживайте.

— А могу я… — дернулась я следом за ним, но тот обернулся с улыбкой и ответил еще до вопроса:

— Да, можете. Он в палате номер тридцать один. Может быть, есть еще вопросы?

— Нет, — поторопилась с ответом я, чуть было не рванув на поиски нужной палаты. — Хотя есть. Вы действительно такие "секретные", как про вас говорят?

— Мы не разглашаем никаких подробностей.

— Даже если к вам приходят с соответствующими документами, требующими предоставить всю необходимую информацию?

— Мы даем допуск к определенной информации исключительно в том случае, если есть подозрения, что наш пациент совершил что-то противозаконное. Убил кого-нибудь, например. Обокрал. Более того, в подобных случаях мы первыми же обязаны отправить сигнал в соответствующие органы. Если же это папарацци, что готовы лезть в окна ради сенсации, ненормальные фанаты, сотрудники правоохранки без специальных Орденов — они даже не смогут приблизиться к лечебнице.

— А какие случаи у вас считаются "подозрительными"? — недоверчиво поинтересовалась я, считая наш случай очень даже подозрительным.

— Излишне сильные выплески отрицательной энергетики, наличие предметов, не принадлежащих человеку, и множество очевидных — для нас — факторов. За вами такого не замечено.

— То есть, "не замечено" — не значит, что "ничего не было"?

— Истинно так. Есть то, очевидное, чего не скроет никакая магия. Остальное — не нашего ума дело.

— И это очевидное?..