с любовью, Смерть
Шрифт:
— Я объяснил ей весь риск. В первую очередь то, что после использования крови, проклятия могут перекинуться на нее. Все.
— Но мы не можем так чужими жизнями распоряжаться.
…я бросила взгляд на свою левую ладонь.
Мы обнаружили перчатку в бардаке лаборатории, когда искали остальные мои вещи. И чем больше я всматривалась в нее, тем отчетливее всплывали картинки произошедшего.
— Только я не понимаю. Это ведь я убила Аллена?
— По сути, его убила Тиан.
— Моими руками.
Ран вздохнул.
— Твоими руками.
— Но
— И я бы тебя за это нисколько не винил.
— Все равно… Ничего не понимаю.
— Побереги нервы, моя леди. Не мучай себя напрасно. Нам и так предстоит долгая ночь…
Ничего не ответив, я сильнее укуталась в пальто и прильнула щекой к холодному стеклу. Огни ночного города пролетали мимо сотнями пылающих метеоров. Голова раскалывалась. Ран молчал. Мои чувства и эмоции меня не слушались по-прежнему, словно Тиан пыталась их во мне выжечь… Хотя почему "словно"? Ее опыты ведь на это и были направлены. На создание бесчувственных оболочек с талантами собирателей.
Сейчас все притуплялось, пробиваясь редкими всполохами. И тем страшнее было представить, что случится, когда это состояние пройдет. Да и пройдет ли?..
Но я смотрела на Рана. На правильные черты его лица, на сведенные в задумчивости брови, озлобленно прищуренные зеленые глаза — и понимала, что одно конкретное чувство выжечь из меня не по силам даже Тиан.
— Я очень за тебя испугалась.
Тонкие пальцы с силой сжали руль.
— Добро пожаловать в мой мир. Старательно обживаемый уже тринадцатый — или четырнадцатый? — год.
— Мы знакомы всего десять.
— Поправка. Ты знаешь меня десять лет. Ты — которая сейчас сидит передо мной. Не думал, что когда-нибудь это скажу… Но сегодня нам понадобится твоя другая половина.
Я вопросительно приподняла брови.
Ран набрал побольше воздуха в легкие и выдохнул короткое:
— Жнец.
…сказанное напарником не укладывалось в голове. Жнец. Наполовину.
Первым порывом было дать ему пощечину за идиотские шутки в такой момент, вторым — подробно объяснить, почему он ошибается.
Менталисты озвучивали, что мои способности схожи со способностями жнецов, но суть все же иная. Жнецы выжигали души, я — вытягивала.
…но душу Аллена я все же испепелила. Кто-то другой контролировал мое тело. И это… и это мог быть жнец, вырвавшийся наружу под воздействием магических импульсов.
Память была услужливой. Мгновенно она подбросила мне картину недавнего прошлого — я прихожу в себя в квартире Рана. Рядом — сам Ран с царапиной, вокруг осколки посуды, разбитая мебель. Но там магических импульсов не было. Что же тогда послужило толчком для пробуждения?..
Судя по спокойствию Рана, он давно с этим смирился, как и со своей "Многоликой Смертью".
"Ты и есть мое проклятие, моя леди".
Он знал. Все это время — он знал, кто я.
Картинки в памяти менялись. Мои видения. Голоса жнецов, которые я слышала в голове. Фразы на языке,
— И ты молчал… — выдавила из себя я, когда Ран вернулся в машину уже с нужными нам атрибутами.
— Конечно. Мне не хочется тебе рассказывать, что произошло, когда я попытался тебе напомнить, кто я такой. У меня только один был выход — как можно меньше раздражать тебя лишними воспоминаниями, которые твоя выжившая часть отторгала. Вместе со мной, — с пугающей горечью в голосе произнес Ран и замолчал.
Хранила тишину и я. Реальность оказалась страшнее, чем я боялась.
— Ты еще здесь? — тихо позвал напарник.
— Не знаю, — почти беззвучно прошептала я.
Жнец.
Этого просто быть не может. Нельзя жить с инородной сущностью и не знать о ней, не чувствовать ее.
— Но почему — я?
Ран остановил машину перед Департаментом менталистов.
— Внутри я все тебе расскажу. И поверь, так будет лучше.
— Сержант Лик приказал мне проводить вас в ритуальные камеры, — встретил нас у крыльца молодой парень. Его лицо я помнила — это он тогда искал ручку Нуара-старшего. Дьявол. Я помнила лицо парня, которого видела всего несколько секунд — и не помнила при этом половину собственной жизни.
Я терялась в пространстве, утопая в собственных мыслях. Не заметила, как мы преодолели несколько лестничных пролетов, не слышала, о чем Ран переговаривался с нашим сопровождающим.
Лишь перед входом молодой человек протянул Рану бумаги и попросил поставить подписи на десяти листах. Подтверждение того, что "Выгорание" назначено в целях безопасности и менталисты никакой ответственности не несут.
— На крайний случай, кнопка запуска "Выгорания" находится внутри помещения. Но обычно сигнал подается из комнаты наблюдателя.
— Наблюдатель нам не нужен. Но на рассвете, прежде чем открывать камеру, убедитесь, что мы — это мы.
— Каким образом?
Ран посмотрел на меня совершенно убито.
— Думаю, там это будет очевидно.
Едва тройная дверь за нами закрылась, едва прощелкали десятки замков, едва по контуру ее пробежалась искра защитной магии, Ран попытался коснуться ручки. От пальцев отлетели искры, напарник усмехнулся.
— Что, моя леди? Теперь нас только двое.
Он водрузил все атрибуты на центр камеры и поднял на меня взгляд.
— Помнишь, ты говорила, что наша жизнь нам не принадлежит? Это странно. Но почему-то до боли правдиво.
Я сползла на пол, спиной упираясь в стену. И не знала, о чем спрашивать, каких требовать от него объяснений.
— А ты можешь ошибаться?
— Насчет чего?
— Насчет меня.
— Рад бы. Но — нет.
Он достал герметичный пакет с багровой жидкостью, прочертил на полу первую линию, сверяясь со схемой, нарисованной Аверием. Я видела, с каким старанием он повторял в обратном порядке все его символы и как кусал при этом губу, словно сознавая, что нужно что-то говорить, но не понимая, что.