С малых высот
Шрифт:
До Александровки долетел без происшествий. Аэродром находился на восточном берегу реки Ловать, севернее большой полусожженной деревни Рамушево. Здесь стоял полк истребителей. Я отрулил самолет на одну из свободных стоянок в ельнике и пошел разыскивать штаб. Восхищение и зависть вызывали у меня быстрокрылые машины, прикрытые маскировочными сетями и молодыми елочками. Аэродром и люди тоже казались мне особенными. Не терпелось узнать, какое задание подготовил для меня Конев.
Штаб найти не
Взглянув на меня, он спросил:
– Вам кого?
– Сержант Шмелев, летчик с У-2, прибыл к вам.
– У-2? - словно ослышавшись, переспросил старшина и порывисто привстал. - И зачем только вас сюда нелегкая принесла? За своей бомбой, что ли, прилетели?
Я оторопел:
– За какой бомбой, товарищ старшина?
– Наверно, за той, что ночью потеряли, - скривил гримасу старшина. Это надо же: их на задание посылают, а они по дороге бомбы теряют. Огородники несчастные... - и тут старшина ввернул такое словцо, от которого я совсем растерялся.
– Честное слово, ничего не понимаю, - сказал я.
– А тут и понимать нечего, - не унимался старшина. - С летящего У-2 ночью сорвалась бомба и упала чуть ли не на голову нам. Я выскочил на улицу, думал - бомбежка! Насилу разобрался, что к чему.
Только теперь я понял, почему будка покосилась, и вспомнил свежую воронку, которую видел рядом с ней.
– Товарищ старшина, я тут ни при чем, бомб не терял и сюда прибыл в распоряжение подполковника Конева.
Старшина сразу сменил тон.
– А-а, ну тогда другое дело. Сейчас найду Конева,-уже совсем дружелюбно проговорил он и позвонил куда-то по телефону.-А я, грешным делом, подумал, что ты и есть тот самый разиня, который ночью шуму наделал.
Через несколько минут в будку вошел высокий, худощавый, аккуратно одетый летчик.
– Конев, - просто представился он.
– Шмелев, - вытянулся я перед ним.
– Это вы прибыли в мое распоряжение?
– Так точно!
– Тогда вот что, позавтракаем и полетим в Лычково. У нас с вами интересное задание! В районе Торжка будем искать Бориса Ковзана с самолетом. Знаете такого?
– Нет, - смутился я.
– Это ничего,-успокоил меня Конев, - сегодня Ковзана, действительно, не многие знают. А скоро о нем весь фронт заговорит. Он таранил фашистский самолет. Мы должны его обязательно найти. Найти! - повторил Конев.
"И это все? - разочарованно подумал я. - Чего же в этом задании особого? Вот так истребители!" - чуть не сорвалось у меня с языка.
– Пойдем завтракать, а потом -
– Товарищ подполковник! Может, мы сейчас полетим?
– Почему? Куда спешить? - удивился Конев.
– Нашим У-2 днем немцы житья не дают, - откровенно признался я, - а пока рано - проскочим.
– Чего же их бояться? - еще больше удивился Конев. - И мы не лыком шиты. Налетят - сшибем.
– Чем? На моем У-2 не то что пулемета, винтовки нет, - словно оправдываясь, возразил я Коневу. Он улыбнулся.
– А ведь верно. Я и забыл, что мы не на истребителях. Тогда, пожалуй, вы правы. Рисковать не стоит, - согласился он, - давайте-ка полетим сейчас.
Мы вышли из будки и направились к стоянке. Взлетели. Я вел машину с предельной осторожностью над самой землей, в оврагах жался к кустам, то и дело оглядывал небо. До места добрались благополучно.
На аэродроме в Лычкове базировались полки штурмовиков и истребителей. Его надежно защищали зенитки. В воздухе непрерывно барражировали истребители.
Над этим аэродромом героически погиб Тимур Фрунзе. С него вылетали на боевые задания знаменитые летчики Герои Советского Союза Александр Новиков, Николай Баклан, Петр Груздев, Борис Ковзан, мой пассажир Конев и многие другие.
– Подруливайте вон к тому дому, - указал Конев. Дом оказался командным пунктом истребительного полка.
– Выключайте мотор! - приказал Конев и стал вылезать из кабины.
Из дома навстречу нам выбежал маленький, юркий человек, одетый в черный реглан и унты. Еще издали он закричал, размахивая руками:
– Здорово, Жора, здорово, золотко!
– Здорово, Петр, - весело откликнулся Конев.
– Каким ветром?
– Есть дело! Ну, здравствуй!
Они обнялись. В маленьком Петре я без труда узнал командира 416-го истребительного полка майора Груздева, мастера воздушных поединков, хорошо известного летчика-испытателя. О нем среди летчиков ходило немало восторженных рассказов.
Друзья, очевидно, долго не виделись. Вопросы так и сыпались.
Неожиданно Груздев спохватился:
– Чего же мы стоим здесь? Идем в штаб.
– В штаб? Лучше ты нас в столовую отведи, - попросил Конев. - У нас в животах пусто - это раз.
А во-вторых, меня в полете проморозило насквозь. Полведра чаю надо, чтобы согреться. Груздев всплеснул руками:
– Все на чаек жмешь? Сразу надо было говорить, что заправка кончилась. Давно бы уже сыт был. Потом повернулся ко мне и сказал: