С мечтой не прощаются
Шрифт:
…Катер встал на опоры. Площадь не была асфальтирована. Они подождали, когда сядет пыль, и вышли.
– «Площадь Бездомных Зубак», – перевела Инна табличку на углу.
– Здесь и зубаки есть? – с неудовольствием отозвался Ярослав.
– Ну, зубаки не зубаки, а какие-нибудь… соответствующие.
– Легки на помине, – кивнул в сторону Артур. Оттуда набегали две низкие тени.
– Полупрозрачные
– А это так и задумано, – объяснила Инна. – У Гелона же в книге написано о прозрачном хищном звере.
Зубаки резко остановились перед людьми, делая длинными телами волнообразные движения.
– Они цирковые? – засмеялась Инна. Артур полез в карман:
– Я их понял…
Он открыл плоский контейнер с полётным рационом. По земле разлетелись кубики белкового концентрата, рыбные и фруктовые шарики. Полупрозрачные звери, сипло визжа, кинулись подбирать. Через какую-то минуту ничего не осталось. Зубаки опять стали извиваться, выпрашивая подачку.
– Не дадим больше, отстаньте! – отмахивалась Инна.
– Не про вашу честь, – объяснял Артур.
– Обожрётесь, – заботливо увещевал Ярослав по-иолантийски. – Понос прохватит.
Они пошли прочь с площади. Звери некоторое время преследовали их, потом поняли, что больше ничего не обломится, и отстали.
Инна продолжала переводить таблички.
– Улица Воровская… Мошенников…
– Тьфу! – сказал Артур. – И нравится же людям. Переименовать не могут [7] .
7
Ничего особенного. У нас на Земле, в московском Замкадье, обширный микрорайон назван в честь жульбы.
– А вдруг это исторические названий – возразил Ярослав. – Которые нельзя трогать?
– Нет, – сказала Инна. – Скорее всего, просто неохота. Всё равно им.
Навстречу шла девушка в курточке и светло-серых обтяжных то ли джинсах, то ли трениках. Ярослав давно заметил: женщины постарше здесьходят в широких штанах и просторных куртках до середины
– Вы идите, ребята, – сказала Инна. – Я вас догоню… О вы, девушка!
– О вы, небесная гостья, – спокойно откликнулась молодая иолантийка.
– Скажите, пожалуйста, как вам удаётся так красиво одеваться?
– Не знаю… Такая мода. Кип-коп.
– Красивая. Можно потрогать?
Девушка выдвинула колено.
– Потрогайте.
– О, так это не одежда! Собственная кожа!
– Да, кожа.
– И выше?
– Да, до пояса.
– Это краска… Ну хорошо, а как в холодное время?
– Тогда штаны. А в тёплое время мы только красим. Это упрощает любовь.
– Вы правы. А какое у вас основное занятие? Чем вы зарабатываете на жизнь?
– Я работаю у хозяина. Продаю его товары в магазине.
– У вас есть муж?
– Муж?.. А, узаконенный избранник. Нет. Должно быть разнообразие. Муж – это какие-то постоянные обязательства, ревность…
– Вдвоём с мужем проще растить детей. У них должен быть отец.
Иолантийка нахмурилась.
– Завести детей – это означает погубить себя. Ребёнка надо одеть, прокормить, сохранить. А если близнецы?
– Долг перед будущим…
– А оно есть? Вы говорите о долге неизвестно перед чем, перед химерой. Правильнее-жить для себя. Живём один раз.
– А старшее поколение? Родители разве не помогут?
– Родители умерли. Мы долго не живём.
– Это печально…
– Зато правильно. Кто бы нас содержал, когда не сможем работать?
– Вот как… Скажите своё имя.
– Авимон.
– Моё – Инна.
– Скажите, как связаться с вами. А то ваши спутники заждались.
Инна назвала код. Девушка набрала его на своём телефончике.
– Занесла в память. Спасибо… Кто из них ваш любимый?
– Который выше.
– А другой?
– Мой отец.
Девушка прощально качнула ладонью.
– О вы, Инна!
– О вы, Авимон!
Художник ждал на скамье у подъезда. С ним была маленькая девочка; при виде незнакомцев она спряталась за отца. Тот взял её на руки.
Конец ознакомительного фрагмента.