С моим мужем что-то не так?

Миллс Ариана

Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, Дэниел разворачивается на каблуках и идёт на кухню, оставляя меня в гостиной в оцепенении и одиночестве. По дому разносится звук открывающихся и закрывающихся шкафов, сопровождаемый стуком посуды и гулом холодильника.

Минуты тянутся одна за другой, и каждая из них наполнена гнетущей тишиной, от которой у меня по коже бегут мурашки. Я расхаживаю по гостиной, и эхо моих шагов отражается от стен, пока я пытаюсь понять странное поведение Дэниела. Голод в качестве объяснения звучит неубедительно.

Здесь происходит что-то ещё, что-то тёмное и тревожное, чему я не могу найти объяснения.

Запах жареного мяса проникает в комнату, смешиваясь с ароматом специй и трав. Мой желудок протестующее урчит, напоминая мне, что я тоже пренебрегала базовыми потребностями, пытаясь справиться с эмоциональными последствиями нашего брака. Но мысль о том, чтобы сесть за стол с Дэниелом, теперь вызывает у меня ужас.

Пока я обдумываю свои варианты, дверь на кухню распахивается, и на пороге появляется Дэниел.

Дэниел выходит из кухни с дымящейся тарелкой в руках. В воздухе витают аппетитные ароматы, но мой аппетит пропал, уступив место грызущему чувству тревоги. Он ставит тарелку на кофейный столик, затем опускается на диван рядом с ним, его движения плавные и хищные.

– Сядь, — приказывает он низким голосом, от которого у меня по спине бегут мурашки.

Я колеблюсь, разрываясь между первобытным желанием подчиниться и рациональным осознанием того, что подчиниться ему сейчас было бы серьёзной ошибкой.

Медленно, неохотно я опускаюсь на противоположный край дивана, сохраняя безопасную дистанцию между нами. Дэниел берёт вилку, вертит на ней кусочек мяса, прежде чем поднести его ко рту. Звук его жевания громко разносится по тихой комнате, напоминая о его присутствии и власти.

Дэниел подвигает ко мне по кофейному столику вторую тарелку, золотисто-коричневое мясо заманчиво блестит в мягком свете. Несмотря на мои сомнения, невозможно игнорировать соблазнительный аромат и внешний вид. Мой желудок урчит в предвкушении, предавая меня.

Вздохнув, я беру вилку, металл звякает о керамику, когда я осторожно откусываю. На языке взрывается вкус, насыщенный и пикантный, идеальный баланс специй и приправ. Это не похоже ни на что из того, что Дэниел когда-либо готовил раньше, это кулинарный шедевр, который противоречит его обычному посредственному кулинарному мастерству.

Пока я жую, я украдкой поглядываю на него, пытаясь разгадать загадку, которой является мой муж.

Внезапно он поймал мой взгляд.

– Я нравлюсь своей жене?
– спрашивает он, слегка усмехаясь.

Наши взгляды встречаются, и в глазах Дэниела появляется понимающая ухмылка, когда он замечает, что я смотрю на него. На мгновение я замираю, не донеся вилку до рта, и пытаюсь понять смысл его вопроса. Он действительно хочет знать, нахожу ли я его привлекательным? Или это просто очередная игра?

Я опускаю вилку, и её звон эхом разносится в наступившей тишине.

– Конечно, ты привлекателен, — отвечаю я, и мой

голос звучит едва громче шёпота.

Это признание кажется одновременно правдивым и ложным, умолчанием, которое обходит стороной сложности наших отношений.

Улыбка Дэниела становится шире, его зубы кажутся острыми и хищными в тусклом свете.

– Хорошо, — мурлычет он, откидываясь на подушки с расслабленной уверенностью, которая меня нервирует.

Некоторое время мы сидим в уютной тишине, и единственными звуками, которые мы слышим, являются редкий звон столовых приборов о тарелки и тихий шум вечернего города за окном. Я продолжаю есть, наслаждаясь каждым кусочком изысканного блюда, несмотря на сохраняющееся беспокойство, которое бурлит у меня внутри.

Дэниел пристально наблюдает за мной, не отрывая взгляда от моего лица. Это нервирует — быть в центре такого пристального внимания, особенно в сочетании с едва заметными, но ощутимыми изменениями в его поведении после нашей недавней стычки.

Доев, я отставляю пустую тарелку в сторону, чувствуя странное удовлетворение как физически, так и эмоционально. Возможно, дело в качестве еды, а может, в редком моменте покоя, который нас окутал, но сейчас напряжение между нами, кажется, рассеялось, уступив место хрупкому перемирию.

Без предупреждения Дэниел сокращает расстояние между нами, его тело скользит вдоль дивана, пока мы не оказываемся тесно прижатыми друг к другу. Его теплое дыхание овевает мое ухо, когда он шепчет:

– Давай ляжем спать.

Мое сердце колотится в груди, смесь страха и предвкушения бежит по моим венам. Так близко я чувствую твердые линии его мышц, тепло, исходящее от его кожи. От его слов, произнесённых с зловещим подтекстом, у меня по спине пробегает дрожь. Он наклоняет голову, его губы касаются мочки моего уха, когда он добавляет:

– Покажи мне, где наша спальня.

Его низкий и хриплый голос заставляет меня трепетать. Что он собирается сделать, если бы мы остались наедине?

Ведя Дэниела в его спальню, я держу безопасную дистанцию, и сердце бешено колотится в моей груди. Когда мы подходим к двери, я тянусь к ручке, готовая быстро уйти. Но прежде чем я успеваю отстраниться, Дэниел крепко хватает меня за запястье, останавливая.

– Почему ты уходишь? — спрашивает он низким и угрожающим голосом.

Я пытаюсь вырвать руку, но он крепко держит меня, впиваясь пальцами в мою плоть.

– Мне... мне нужно побыть одной, — запинаюсь я, надеясь, что полуправды будет достаточно.

На самом деле я отчаянно хочу сбежать от непредсказуемой бури, бушующей внутри него, найти утешение в одиночестве своего собственного пространства.

Дэниел прищуривается, его взгляд пронзает темноту.

– Одной? — повторяет он, и в его голосе слышится скептицизм.

Дэниел крепче сжимает моё запястье, надавливая большим пальцем на нежную внутреннюю сторону. По моей руке пробегает волна боли, заставляя меня ахнуть.