С моим мужем что-то не так?

Миллс Ариана

– Не лги мне, — рычит он, обжигая моё ухо горячим дыханием.

– Мы оба знаем, что сейчас ты не хочешь оставаться одна.

Его слова задевают за живое, заставляя мой пульс участиться. Он прав; я жажду его присутствия, даже если боюсь неизвестных последствий того, что останусь. Раздвоение моих желаний парализует меня, зажатую между безопасностью собственного общества и опьяняющей опасностью его прикосновений.

Дэниел отпускает мое запястье, его рука медленно движется вверх по моей руке, кончики пальцев касаются чувствительной

кожи. Я дрожу, моя решимость рушится под натиском его тонкого, но мощного обольщения.

– Останься со мной.

Дэниел наклоняется, его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от моего, его близость ошеломляет. Воздух между нами потрескивает от напряжения, его горячее дыхание смешивается с моим.

– Ты нужна мне... — бормочет он низким, гипнотическим голосом.

Его слова повисают в воздухе, наполненные невысказанным смыслом, пока он ждет моего ответа. Я тяжело сглатываю, мой разум кружится от интенсивности его взгляда. Желание подчиниться, сдаться на его милость борется с рациональной частью меня, которая кричит об осторожности.

В этот интимный, напряжённый момент черты лица Дэниела кажутся резче, его угловатый подбородок и выступающие скулы подчёркивают исходящую от него грубую силу. Его тёмные глаза впились в мои, изучая, требуя, словно пытаясь проникнуть в глубины моей.

Я смотрю на него в ответ, и у меня перехватывает дыхание, когда я пытаюсь удержать зрительный контакт. Близость душит меня, но я чувствую, что меня тянет к нему, и не могу отвести взгляд. Губы Дэниела изгибаются в хитрой, торжествующей улыбке, словно он чувствует, что моя решимость слабеет.

– Иди ко мне в постель, — настаивает он, и его голос звучит как чувственная ласка.

– Только на эту ночь.

– Позволь мне показать тебе, как сильно ты мне нужна.

Его слова полны обещаний, в них дразнящая смесь доминирования и близости, от которой у меня по спине бегут мурашки.

Дэниел протягивает руку, его пальцы очерчивают изгиб моей челюсти, его прикосновение электризует мою кожу.

– Пожалуйста, — шепчет он, в его голосе переплетаются мольба и приказ.

– Позволь мне обнять тебя, попробовать на вкус, сделать тебя своей на одну ночь.

Отчаяние в его голосе, неприкрытая уязвимость за его властным фасадом разрушают последние остатки моего сопротивления. Дрожащим кивком я сдаюсь, и моё тело растворяется в его объятиях, когда он прижимает меня к своей твёрдой груди.

– Хорошо, — выдыхаю я, и этот единственное слово становится признанием, обещанием, капитуляцией перед тёмным очарованием его желаний.

Торжествующая улыбка озаряет лицо Дэниела, его глаза вспыхивают диким возбуждением, когда он завладевает моими губами в обжигающем поцелуе, скрепляя наш договор на предстоящую ночь.

Когда губы Дэниела накрывают мои в страстном, властном поцелуе, мне удаётся отстраниться. Мой голос дрожит, когда я озвучиваю своё условие.

– Но... но мы просто поспим,

хорошо?

– Это всё, на что я согласна.

Я смотрю ему в глаза, ища подтверждения, надеясь, что он понимает установленные мной границы, какими бы незначительными они ни были. Выражение лица Дэниела слегка смягчается, в глубине его взгляда мелькает проблеск понимания, прежде чем его сменяет хищный блеск.

– Тогда спи, — соглашается он низким и хриплым голосом.

– Пока что.

Его руки собственнически блуждают по моим изгибам, исследуя каждый сантиметр моего тела, словно запоминая его.

– Но знай, что я не смогу долго держать свои руки подальше от тебя, моя прекрасная жена.

Глава 3.

Когда мы забираемся под одеяло, мускулистые руки Дэниела обнимают меня, притягивая к его тёплому, крепкому телу. Несмотря на мои первоначальные сомнения, я прижимаюсь к нему, нуждаясь в комфорте и безопасности, которые даёт его присутствие.

В комнате становится тихо, если не считать ровного ритма сердцебиения Дэниела и мягкого звука его дыхания. Постепенно груз дневных событий и напряжение между нами начинают рассеиваться, сменяясь ощущением спокойствия и удовлетворённости.

Погрузившись в свои мысли, я позволяю себе погрузиться в сон, убаюканная мягким вздыманием и опусканием груди Дэниела у меня за спиной. Когда мои веки тяжелеют, перед глазами мелькает мимолетное видение — мы, переплетенные и обнаженные, теряемся в страсти под этими самыми простынями.

По мере того как я погружаюсь в сон, мучительная фантазия угасает, сменяясь успокаивающим ощущением реальности. Это всего лишь сон, безобидное воображение, порождённое стрессом и неопределённостью этого дня. Этого никогда не было и никогда не будет, твёрдо говорю я себе, пытаясь сосредоточиться на настоящем.

Сделав последний успокаивающий вдох, я отпускаю навязчивые мысли и эмоции, позволяя им раствориться, как туману под утренним солнцем. По мере того как моё сознание погружается в царство снов, я чувствую, как сильные руки Дэниела крепче обнимают меня, напоминая о реальном мире, который ждёт меня, когда я проснусь.

Когда первые лучи рассвета проникают в комнату, я просыпаюсь, чувствуя, как Дэниел по-прежнему согревает меня своим теплом. Я с трудом осознаю, что его рука собственнически лежит на моем бедре, а пальцы поглаживают ткань моей ночной рубашки. Мои щеки слегка краснеют, когда на меня нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере — спор, извинения, невысказанное напряжение, которое сохранялось еще долго после того, как погас свет.

Теперь, в мягком сером свете утра, ситуация кажется более сложной, чем когда-либо. Прикосновение Дэниела, которое должно было успокоить, теперь кажется наполненным новым смыслом, молчаливым обещанием верности и защиты. И всё же границы между дружбой и чем-то большим остаются размытыми, и я не знаю, как поступить дальше.