С моим мужем что-то не так?
Шрифт:
Нет, она заслуживает жить в неведении, свободной от уродства, которое когда-то угрожало разлучить нас. Она никогда не должна столкнуться с реальностью сделки, которая свела нас вместе, с жестокой иронией того,
Так что я буду хранить эту тайну в себе, это бремя, которое я добровольно несу ради сохранения её счастья и поддержания святости нашей вечной связи.
И нет, я не считаю себя ни героем, ни злодеем. Хотя должен признаться ,когда я впервые увидел её и был окутан этим пьянящим ароматом, она просто вызвала у меня интерес как уникальная представительница рода людского. Возможно, это было своеобразное очарование, но оно росло с каждой минутой, проведённой в её пленительном обществе.
Но теперь, после всего, что произошло, я испытываю к ней искреннюю... привязанность. Да, именно это слово люди используют, чтобы описать тёплое, трепетное чувство, которое поселяется в моей груди всякий раз, когда она рядом. Это чувство, которое не поддаётся объяснению, таинственная сила, которая влечёт меня к ней, как мотылька к пламени.
Один из моих советников однажды поделился со мной
– Чтобы распознать выдающуюся личность, нужна всего минута, — сказал он, — час, чтобы по-настоящему понять её, день, чтобы влюбиться в неё... и вечность, чтобы забыть её.
Его слова глубоко тронули меня, потому что они отражали суть моего опыта общения с ней, с моей прекрасной женой.
Хотя она не была моей женой в общепринятом смысле, поскольку мы не подписывали человеческих контрактов и не участвовали в их так называемых «брачных» ритуалах. И всё же она, несомненно, была моей, и я дорожил ею больше всех остальных. По правде говоря, она была просто моей женой — титул, который имел гораздо большее значение, чем любой клочок пергамента.
Но всё же на самом деле слова советника были правдивы, в мгновение ока я почувствовал её уникальность, ощутил, как во мне вспыхнула искра влечения. По мере того как я всё глубже погружался в её загадочную натуру, часы превращались в дни, а моё восхищение переросло во всепоглощающую любовь. Теперь, стоя перед ней, я понимаю, что забыть её невозможно, это такая же абсурдная идея, как попытка погасить солнце.
Конец