С нежностью цвета огня. Книга 2
Шрифт:
— Тихой ночи, — с обольстительной улыбкой желает Эшер, чередуя щекочущий шепот и поцелуи.
— Тихой ночи, — повторяю, пытаясь прояснить голову после его чарующего, мурчащего голоса.
Впрочем, можно было бы этого и не делать.
Едва переступаем порог нашей комнаты, как Аллеон подхватывает меня, в несколько шагов доносит до кровати и опускает на середину. Прямо к инкубу.
Скорость и слаженность действий прямо-таки поражают! В четыре руки они раздевают быстрее, чем я успеваю пикнуть или хоть возмутиться. Нет, желанной быть, конечно, приятно, кто спорит, но вот выступать в
Это мужья так соскучились или вдохновились маленьким самоуправством Эшера?
Собираясь вернуть утраченную инициативу, встаю на колени. Глядя в глаза Медифа, медленно провожу по губам кончиком языка, мысленно улыбаясь тому, как быстро этот простой трюк привлекает внимание. Инкуб, по-моему, сам не замечает, что подаётся вперёд.
Запустив пальцы ему в волосы, небольно тяну на себя, чтобы тут же властно захватить податливые губы. То как покорно он следует моему желанию, возбуждает до дрожи! До приглушённого поцелуем стона удовольствия.
Свою одежду они стягивают ещё быстрее, чем недавно мою, и вот ко мне уже с обеих сторон прижимаются два сильных тела, которые так приятно ласкать. Гладкая кожа, мягкие перекаты мышц, головокружительный аромат и взгляды, полные соблазна и предвкушения.
На грудь опускаются две тёплые мужские ладони. Медиф просто гладит, очерчивая подушечками пальцев, а Лен играет — сжимает, трёт сосок между пальцев, обхватывает его губами.
На миг я замираю, задерживаю дыхание, балансируя на самой кромке, а потом падаю в тёмный омут. Долой посторонние мысли! Нам слишком хорошо вместе, чтобы даже наедине пытаться выглядеть прилично и благовоспитанно, так почему бы не позволить телу реагировать так, как ему хочется? Забыть обо всём мире и тихими стонами отзываться на прикосновения. Изгибаться в заботливых и умелых руках, прося ещё больше ласки. Впитывать всю любовь, всю страсть, которой так щедро делятся, пропускать сквозь своё сердце и вновь отдавать назад.
Никогда раньше я не думала о том, что заниматься любовью — не то же самое, что заниматься сексом. Такая игра словами казалась глупым и бесполезным занятием: какой смысл в ложной стыдливости, если содержимое не меняется? Вещи можно и нужно называть своими именами. Пусть грубо, но честно. Однако сейчас, лёжа между самыми лучшими в мире мужчинами и пытаясь перевести дыхание, я ясно понимаю, что, о чём бы ни шла речь, оттенки и полутона важны.
Повернувшись на бок, с довольной улыбкой рассматриваю умиротворённое лицо Медифа. То, что его терзало, отступило, и теперь он снова весь мой — привычный, родной и невероятно красивый, даже несмотря на прилипшие ко лбу мокрые от пота прядки.
Инкуб, конечно, сразу замечает мой взгляд.
— Отнести тебя в душ?
— Вот ещё! — фыркаю весело, отбирая у него покрывало, чтобы обернуть вокруг тела. Обнажённой они меня уже видели, но ходить так по комнате я всё-таки не могу. — А вот от компании бы не отказалась.
Внутри столько искристого, светлого счастья, что я наполнена им до кончиков волос! Хочется смеяться, целоваться и обниматься, порхать по комнате. Можно даже одновременно!
Эта счастливая лёгкость передаётся и Аллеону с Медифом. Вот только что они ещё были сытые и уставшие, а в следующую
Покрепче вцепившись в покрывало, пробую сбежать от них в ванную, но Медиф ловит и, игнорируя шутливое сопротивление, очень ловко разматывает моё «прикрытие». А Лен и вовсе едва ли не на плечо к себе закидывает! Голую!
В душ мы вваливаемся втроём. Вместо того чтобы мыться, как нормальные взрослые люди, мужчины быстро ополаскиваются и сообща моют меня. Сообщники… Лен крепко прижимает спиной к своей груди, обнимая за плечи и талию, а Медиф гладит пенными ладонями. Причём делает это так увлечённо, что у меня стремительно исчезает желание отстаивать независимость.
Наконец-то раскинувшись на свежих простынях, я не могу сдержать стон наслаждения.
Мужчины, понимающе хмыкнув, укладываются по бокам. Пока Аллеон поправляет тонкое одеяло, Медиф притягивает меня к себе на плечо и принимается мерно поглаживать по волосам. Посмотрев на это, Лен тоже придвигается, целует между лопаток и опускает ладонь на мою талию. Близкое соседство с инкубом его давно уже не смущает.
На грани сна и реальности, мне чудится, что в спальню прокрадывается Рраяр. Всего лишь смутное ощущение чего-то родного и солнечного, наверняка навеянное примерещившимся ароматом или каким-нибудь шорохом, но даже так я осторожно оглядываюсь, движимая наивной надеждой.
Разумеется, здесь его нет. Глупо было думать иначе.
И всё же, прежде чем вновь забыться, нежно глажу мерцающую на груди круглую татуировку, мысленно желая Рраяру спокойной ночи.
Мой сегодняшний сон о случившемся в Олибэре.
Джарой уже упоминал, что помог, подлечив инкуба своей магией, но ни один, ни второй даже не заикнулись о том, как далеко всё зашло! Синяки и ссадины, о которых я так волновалась, — сущий пустяк по сравнению с тем, в каком состоянии застал Медифа Рраяр! Даже со связанными руками, инкуб уложил троих — троих! — рослых олибэрских солдат! Вооружённых!
Когда джарой, поняв, что что-то не так, решает его проверить, Медиф сражается уже с четвёртым — страшно сражается: отчаянно, с готовностью убивать или быть убитым. Не обращая внимания на вывихнутое плечо, глубокие кровоточащие порезы на руках и бедре.
Встретившись с его диким взглядом, Рраяр узнаёт себя. Того себя, который когда-то в клочья растерзал в подвале трёх человек.
Он никогда не признается, но в этот момент я понимаю, чем Медиф так его раздражает. Они слишком похожи. Глядя на инкуба, джарой видит ту же юношескую самоуверенность, что когда-то лишила его семьи.
Древком алебарды стражник изо всех сил бьёт Медифа по спине, и он падает. Пытается встать, рычит от ярости и бессилия. Обозлённый олибэровец пинает его в бок. Снова и снова, пока Медиф, извернувшись, не ловит его за ногу. Дёрнув, роняет противника на пол, запрыгивает сверху, чтобы связанными спереди кулаками превратить чужое лицо в тошнотворное кровавое месиво.
Некоторое время Рраяр смотрит, ожидая, что парень сам выдохнется, но этого не происходит. Такой Медиф совсем не похож на себя. Он даже Ррару внушает уважение и опасения. Поэтому он осторожно подходит и протягивает инкубу руку.