С нежностью цвета огня

Тэль Аадет

Любит он, как же! На себе ощутив, какой сильной могла быть его любовь, вполне обосновано подвергаю сомнению столь идеалистическое заявление.

— Вряд ли сам Рраяр придерживается того же мнения. Я знаю, как он может любить, и это не имеет ничего общего с тем, что он испытывает ко мне.

Стоило только облечь мысли в слова, они обретают силу и вес, наваливаются чугунной тяжестью. Я ведь знаю, всегда знала, что не сильно-то ему нравлюсь, но сейчас это особенно тяготит. Мне вполне хватает Медифа и Лена, но Рраяр… с ним всё по-другому.

— Сны — только крупинки

воспоминаний, так что не делай поспешных выводов. Если ты его ли-моисс (а мы все знаем, что это так, иначе ты бы тут не сидела), — он тебя любит, не сомневайся. Допускаю, конечно, что пока это не делает его счастливым, но совсем отрицать симпатию глупо.

Он говорит о симпатии, но ведь не бывает же так! Всё дело в магии! Она туманит им головы. Наваждение, а не любовь.

— Как вы так влюбляетесь с первого взгляда? Это какая-то магия? Тебя самого-то не злит, что она не оставляет вам выбора?

Драхар снисходительно усмехается и смотрит на меня, как на ребёнка, серьёзно рассуждающего о вещах, которых не понимает.

— Когда появляется подходящий человек, чувства рождаются и без всякой магии.

— Но не так быстро! Стоило тебе лишь увидеть Вайол, как всё было уже решено, разве нет?

— Ты неправильно поняла. Не я подчиняюсь магии. Это она служит мне, помогая добиться взаимности. Не всем же расам свойственно искать «ту самую», а нам очень важно быть принятыми.

— То есть…

— Нет. На избранницу магия не влияет. Она влияет на нас, пробуждая и усилия все чувства. Как правило, этого бывает достаточно. Кто в силах сопротивляться сильной и искренней любви?

— Он меня даже не выбирал. Нас навязали друг другу.

— Я Вайол тоже, вообще-то, не выбирал, и что? Разве мы с ней выглядим так уж несчастно? Для тебя это, может, и новость, но никто не выбирает, кого будет любить. Нельзя найти самого красивого или самого умного — и влюбиться, как по заказу. Если человек «твой», ты будешь его любить, даже если основную часть дня он так бесит, что хочется придушить.

Обхватив голову руками, тру виски в надежде собраться.

Можно ли назвать Рраяра «моим»? Нет! Разумеется, нет.

Но он — часть моей жизни, как и я — часть его. Бессмысленно отрицать. Боюсь даже думать, что бы со мной стало, если б не его помощь. Но и сам джарой, похоже, нуждается во мне не меньше. Я ещё помню, как там, у заброшенного завода, радость от того, что мы просто находимся рядом, согревала его, разгоняла мрачные мысли. Как бы ни гоношился, как бы ни насмехался и ни пытался быть грубым, он ни разу не причинил мне вреда. Наоборот. Оберегал, подсказывал, защищал. И тот его поцелуй… Рраяр скорее наказывал себя моей злостью, чем действительно хотел оскорбить.

Что я должна со всем этим делать? Стоит ли оставить его в покое? Будет ли ему без меня хорошо? Буду ли я сама без него счастлива?

Точно нет, если после всего, что Рраяр сделал, просто брошу, вычеркну, будто никогда его и не знала.

Нам надо поговорить, обязательно. Надо попробовать всё изменить. Если хотя бы не попытаюсь, сама для себя стану предательницей.

Но захочет ли он? Нужно ли это

ему?

— Я не знаю… — со стоном откинувшись на спинку, бездумно устремляю взгляд в потолок. — Что делать? Как узнать, хочет он остаться один или нет?

Выдержав короткую паузу, Аллеон спокойно предлагает:

— Почему бы его не спросить?

Уже предвкушаю, как после этого Рраяр пройдётся по моему самолюбию!

— Он ни за что не скажет мне правды.

— И не нужно. Задай вопрос напрямую. Это будет тот самый определяющий момент, и, что бы он ни ответил, ты увидишь правду во сне. Тогда и решишь, как с ним поступить.

Не панацея, конечно, но идея хорошая! Если серьёзного разговора не получится, можно предоставить событиям идти своим чередом и подождать. А там или сон подходящий приснится, или Рраяр как-нибудь выкажет своё отношение.

— А ведь он не все потоки твоей энергии забрал, — прищурившись, выдаёт Рах. — Часть так и осталась у Лена… хм…

— Что?

— Ничего.

— Говори! Что он ещё натворил?

— Да не сделал Рраяр ничего плохого! Просто перекинул себе часть эмоций Лена и Медифа. Никакой пользы, кроме возможности оказаться рядом в случае угрозы для жизни кого-нибудь из них, это ему не приносит. Парень о вас заботится, между прочим! Такое даже в семьях далеко не все делают для других мужей, а уж для чужих, как вы сейчас… Я, например, только на девятый год нашей дружбы решил за тобой присматривать, Лен.

— Польщён оказанным доверием, — хмыкает сиир.

Мы узнали даже больше, чем я надеялась, и новая информация напрочь вытеснила из головы все посторонние мысли. Проклятье! Да одна только новость о том, что Рраяр каждую ночь копается в моих воспоминаниях, чего стоит!

— На сегодня откровений достаточно, — поднимаюсь, пытаясь придать лицу не столь угрюмое выражение. — Мне ещё с Гарари побеседовать предстоит.

— Давно пора, — соглашается джарой. — А то уже надоело слушать, как он пытается всех убедить, что не заслуживает быть третьим мужем. Вайол с ума сойдёт, если вы его заберёте.

Надо же, похоже, из Драха всё ж таки получился ответственный глава семьи!

— Как ты так быстро смог ей понравиться?

— Обрушил на неё всё своё легендарное обаяние!

— Измором взял, значит?

— И подкупил возможностью остаться жить в городе, — дополняет, ничуть не обидевшись, что я сильно снизила пафосность его речи. — Ей тут интересно.

Когда мы спускаемся по лестнице, он трогает меня за плечо, прося обернуться.

— Да не дёргайся ты! — шипит, наткнувшись на подозрительный взгляд Медифа, крайне ревностно относящегося к прикосновениям. — Дари, я серьёзно насчёт Рраяра. Никакие сны не помогут понять, каково для нас обрести свою женщину, а потом потерять её. Сама же видишь, он делает всё, чтобы вас защитить — не только тебя, но и тех, кто тебе дорог. И дело не в магии. Не нужно становиться чьей-то заменой. Будь собой. Просто помоги ему начать всё сначала. Пусть, не сейчас, не сразу, может даже потребуется несколько лет, но это сработает. Ты никогда, ни на минуту, не пожалеешь о своём выборе.