С Новым Гадом
Шрифт:
— Вадим, ну у нас салатик есть и закусочка, останьтесь, тем более Лену надо накормить, мы почти на голодный желудок пили наливочку.
— Обязательно накормлю, но точно не здесь. Все, мама. Не хочешь грубости-лучше помолчи. И проветри здесь.
Половину дороги Лена упорно молчит, периодически всматриваясь в мое лицо. И икает. Икает, икает и снова икает! Отправил будущую жену к свекрови, чтобы та ее напоила. Ну просто блеск! Правда есть один плюс, на Ленину пьяную голову мне не придется выкладывать всю
— Ты что-то хочешь или просто так мной любуешься?
— Я хочу Леночку.
— Что?!
— Я люблю, когда ты называешь меня Леночка. Сначала меня это дико бесило, гадость какая-то-Леночка, — произносит по слогам и начинает хихикать. — Как будто насмешка какая-то. А с недавних пор я люблю именно Леночку. И только в твоем исполнении. Сделай мне Леночку.
— Нет.
— Что нет?
— Сейчас ты самое что ни на есть полено, то есть Лена, то есть в дрова. Никакой Леночки, ты наказана.
— Ну, Вадим!
— Нет, Лена.
— А я знаю, что ты не любишь кошек и завел кота только потому что звездун.
— То есть я сделал это только потому что звездун?! — что меня больше бесит то, что меня опустила собственная мать или то, что я звездун?
— Нет, конечно. Ты назвездел, что любишь котов и имеешь собственного, потому что по уши влюбился в меня и не представляешь без меня жизни. Кот-это твоя жертва, принесенная во имя любви ко мне. Во как! Где ты его взял, кстати?
— С Геной во дворе искали, мне твоя подружка тогда позвонила, сказала, что ты едешь ко мне проверять наличие кота. Вот пришлось искать на ночь глядя кота. Я его между прочим с дерева снимал.
— Ничего себе какие жертвы ради проблемного сокровища. Классно! Буду детям потом рассказывать! А ты не боишься, что я типа обижусь на твою ложь и уйду?
— Нет, конечно, ты ж поплыла не меньше моего. Уже не представляешь без меня жизни.
— Поплыла, — соглашается Лена, кивая головой как болванчик. — Мне кажется, это ненормально, Вадим. Мы меньше месяца знакомы, а я уже планирую какого пола хочу детей. Кстати, постарайся с мальчиком, я не хочу, чтобы у нас была высоченная дочка, как ты и твоя мать. Поэтому, когда моя киска познает правила игры с твоей сосиской, пусть орошит меня сперматозоидами с нужным набором хромосом.
— Киска познает правила игры с сосиской? Киска?! Ты серьезно?! Сколько ж ты выжрала, если бросаешься «киской»?
— Я что сейчас реально сказала киска?! Фу, какая гадость, отрежьте мне язык. А знаешь, Вадим… кажется, я хочу есть. Точно! Я хочу сосисок. Венских! Можешь остановить где-нибудь у мясного, очень хочу!
— Нет.
— Ну останови, я ничего не ела, сейчас блевну наливкой, если не дашь мне поесть.
— Завтра ты будешь очень наказана.
— Отшлепаешь меня?
— Нет. Башка от наливки будет болеть. И я тебя не пожалею.
— Ну и не жалей, сосисок дай. Я про настоящую, а не про пипирку.
— Так, все, закрой рот, — резко произношу я и
Придурок! Какой же я ведомый придурок! Ну а как еще объяснить то, что через несколько минут я паркуюсь у мясного магазина?!
— Сиди тут и не смей никуда выходить. Я быстро.
Для достоверности закрываю машину и иду к магазину. Как вообще его узрел непонятно. Но уже через несколько минут, купив килограмм венских сосисок, вернулся в машину и вручил Лене пакет.
— Влажные салфетки в бардачке.
— Ты мой герой, Васнецов. Самый лучший из мужчин, — тянется к моему лицу, и целует в уголок губ, обдавая запахом алкоголя, смешанного со сладковатым ароматом духов.
— Чтобы завтра, когда протрезвеешь, сказала мне то же самое.
— И скажу. Это не от алкоголя. Я так реально думаю, просто без наливки не произнесла бы это вслух, а просто думала бы, думала, думала.
— Лена, ешь уже сосиски, порадуй свой желудок.
— Ем.
И смех, и грех, кому скажи не поверят. Смачно наяривает уже вторую по счету сосиску, да так аппетитно, что самому захотелось.
— Вадим?
— А?
— Твоя мама проговорилась, что вы переехали не из-за того, что ты обделался в школе. Она сказала, что если я сниму блузку, то она скажет правду. Мне было очень интересно почему, но пришел ты и не дал мне это узнать. Скажи, а?
— С ума сойти, родная мать топит сына.
— Ну скажи?
— Я выбил однокласснику глаз.
— Ого! Специально? Потому что он обзывал тебя толстым?
— Боже мой! Во-первых, я не был толстым, во-вторых, конечно, неспециально. Мы играли!
— Во что?
— В догонялки.
— Буду знать, что играть с тобой в догонялки опасно. Не хочу быть одноглазой Леночкой, — начинает самым настоящим образом ржать как лошадь, и как следствие-давиться сосиской. — Фубля, чуть не подавилась. Ой, нельзя много смеяться, завтра буду плакать. Блин!
— Не будешь, разве что от головной боли. Ну что, я уже не твой герой?
— Мой и герой, — улыбается Лена, протягивая мне сосиску, которую я тут же откусываю. — Подумаешь, глаз выбил, увы с детьми такое случается. А я вот девочке во втором классе голову об дерево разбила. Ой, сколько тогда кровищи было…. Меня тоже мама с папой в другую школу потом перевели.
— Шутишь?
— Неа, это правда. Видишь, как мы с тобой похожи. Это судьба. Вадим?
— Ммм?
— Ты очень злишься?
— Нет.
— А ты решил свои… мои дела? Что-нибудь узнал?
— Узнал. Тебе ничего не угрожает, но поговорим мы об этом завтра.
— Я хочу сейчас.
— А я сказал завтра.
— Я, наверное, пропустила, а зачем мы приехали к тебе? — небрежно скидывая с себя одежду, растерянно выдает Лена.
— Затем, что я второй день в одних и тех же трусах. А твои мне не по размеру. Короче, я быстро в душ, а ты пока… да делай что считаешь нужным. Гаденыша этого черножопого покорми. Можешь даже лоток убрать.