С оттенком помешательства
Шрифт:
— И как часто ты... перезагружаешь свои мозги?
— В последнее время с завидной регулярностью, — поморщился он, словно за всем этим крылось что-то не самое приятное.
Но, кажется, я начинаю догадываться, в чем причина. Вернее, в ком.
— Это случайно не из-за меня?
Север усмехнулся, давая понять, что я слегка переоценила свою значимость.
— Из-за отца.
— А что с ним? У вас натянутые отношения? — лезла я не в свое дело.
Судя по угрюмому выражению лица Севера, было понятно, его взаимоотношения с отцом — совсем
— Скажем так, мы с батей общаемся больше как дружбаны. Это круто, конечно, но периодически мне приходится узнавать о нем то, что сын знать об отце не должен.
Интересно, что же...
Оставить любопытство! Не расспрашивай, не нагнетай еще больше! А то мы потихоньку скатываемся в лирику.
А это уже не то, чего хотела бы я в настоящий момент. Если он пожелает рассказать мне о своих проблемах, я с радостью выслушаю его! Но сейчас не время!
— Так, получается, все это время ты жил тут? — намеренно сменила тему, возвращая задумчивый взгляд на домик.
— Большую его часть. Хочешь посмотреть поближе?
— Да, конечно.
Ноги повели меня вслед за Севером. Казалось, куда бы он ни пошел, я безоговорочно следовала бы за ним. Будто соединенная с ним невидимой нитью.
Но почему? Видимо я пропустила тот момент, когда этот парень с куском льда в груди успел стать моим ориентиром.
Погрузив руки в карманы хоккейного бомбера, он неторопливо прогуливался по частной территории, усыпанной сухой листвой и огороженной симпатичным деревянным забором, ведущим далеко в темную чащу леса.
Сам дом полностью был выполнен из темного дерева, но состоял из одной только крыши, скаты которой практически врезались в землю, отчего тот напоминал букву "А". Внешне выглядел как шалаш или как обычная походная палатка. Только эта палатка была гораздо больше, куда уютней и безумно красивой.
Мне уже не терпелось посмотреть на то, чем мог меня очаровать домик изнутри, но внезапно Север изменил курс и свернул за угол.
Оказалось, с обратной стороны дома также имеется вход и мансарда, а еще балкончик на втором этаже, откуда, должно быть, открывался невероятный вид на поляну, небольшое озерцо и отражающуюся в нем луну.
— Ух ты, — вдохновенно пробормотала от красоты, захватывающей дух. — Теперь понятно, почему ты предпочел своему дому этот! Будь у меня такое укромное жилище, я бы тоже как можно чаще перезагружала мозги!
Остановившись на берегу озера, Север глянул вверх, на небо, и выдохнул в него облако горячего пара.
— Советую побывать здесь на закате.
— Это предложение? — застенчиво спросила, поравнявшись с ним.
Север резко перевел на меня искрящийся взгляд. Посмотрел так, будто невзначай я подкинула ему гениальную идейку.
— А ты хочешь?
— Дом ведь твой, — робко пожала плечами, натягивая рукава кофты на продрогшие пальцы. — Я не могу быть здесь, когда мне захочется.
— Но у тебя есть рот.
— И что?
Север вдруг встал напротив меня, закрывая собой весь обзор на озеро и вынуждая задрать вверх голову.
— Помимо всего того, что пришло тебе в голову, с помощью рта люди еще разговаривают. Но если ты не можешь элементарно попросить меня своим ртом, на все остальное мне, похоже, вообще рассчитывать бессмысленно!
— Довла-а-а-тов! — ужаснулась я таким похабным умозаключениям, за что стукнула его ладошкой по груди.
И впервые! Впервые за все время нашего знакомства произошло не что иное, как чудо, способное воскресить умерших бабочек в моем животе — мы рассмеялись. Вместе. В один голос. И это произвело на меня куда большее впечатление, чем наш поцелуй... и все остальное. Потому что это было спонтанно, но взаимно. Не требующим друг от друга чего-то большего. Не вынужденным.
— Ладно, я хочу как-нибудь побывать тут на закате. Можно? — сама того не поняла как ляпнула, а Север смело прикоснулся пальцами к моим губам и сквозь смех протянул:
— А, впрочем, этот ротик не так уж и безнадежен. Он еще покажет себя! — следом как ни в чем не бывало он обошел меня и пошагал в сторону дома.
Какое-то время я смотрела на его удаляющуюся спину, с блаженным видом улыбаясь и прочно запечатывая сей момент в своей памяти. Я не верила, что подобное может повториться.
— Пошли, Зорина! Покажу тебе, где мы сегодня будем кувыркаться!
— Что, прости?
— Прощаю, я говорю, покажу, где ты будешь сегодня забываться... сном. Глухая, что ли?
Да действительно...
Дом был хоть и небольшим за счет "съеденного" скошенными стенами пространства, но каким-то образом в нем поместилось все самое необходимое. Однако больше всего мою романтичную натуру привлекли камин с лежащими у подножия стопкой дров и кресло, стоявшее напротив.
Это же была моя мечта — осенним вечерком устроиться у разожженного камина. Прихватить с собой кружку какао. И всю ночь любоваться костром и наслаждаться его гипнотизирующим треском.
— Не здесь, выше... и кочерыжку свою блондинистую береги, — предупредил Север перед крутой лестницей, и чего-чего, но я точно не ожидала, что он возьмет мою ладонь в свою.
Не схватит, как обычно за руку бульдожьей хваткой, а нежно сожмет и поведет за собой вверх по лестнице.
Я не могла поверить своим глазам и не поверила, если бы не собственные ощущения. Онемение в местах соприкосновения наших рук и легкое покалывание в кончиках пальцев были реальными.
— Вот здесь падай! — выпустив мою руку, он указал на кровать, стоявшую у большого окна. — Сойдет местечко?
— Ага, вполне.
Несмотря на то, что комната по всем меркам была тесноватой, кровать тут стояла двуспальная. Изголовьем прямо у окна с балконной дверью. И единственное, что я изменила бы тут, будь хозяйкой дома — поменяла бы изголовье местами. Чтобы засыпать, глядя в окно. И чтобы ноги были в тепле — у батареи.