С оттенком помешательства
Шрифт:
— Позже объясню. Ты оставайся пока здесь, я скоро вернусь, — и опять понеслась сломя голову в кладовую.
Странно — не то слово.
Что могло так встревожить маму?
И вообще, в последнее время она сама на себя не похожа. Дерганная какая-то.
Настрогав полную салатницу овощей, я убрала ее в холодильник. Шустрой белочкой выдраила кухню до первозданного вида и побежала в кладовку. Там переоделась в утепленный спортивный костюм и, приземлившись на пуфик, позвонила маме.
Гудки шли, нервировали
"Мамуль, я не хочу здесь торчать, лучше поеду на автобусе. Деньги у меня есть".
По руке прокатилась легкая телефонная вибрация и на экране всплыло новое сообщение, от содержания которого меня не слабо так тряхануло.
Север: "Я, значит, целый день как дебил... Как преданный песик торчу у себя и жду твоего возвращения, а твоя мать приезжает домой без тебя. Где ты?"
Не успела толком ничего осмыслить, а Север уже звонил мне.
Признаться, мне было приятно, что он наконец вспомнил обо мне. Но вместе с тем этот жесткий контроль с его стороны настораживал меня. Пугал.
Я таращилась на экран... На имя, что высвечивалось на нем... На пять проклятых букв, что были высечены у меня на сердце... и ощущала, как кишки сжимаются в комок. Как нервы гудят под высоким напряжением. Как горло высыхает к чертовой матери.
— Где ты? — спросил Север пока еще более-менее сдержанным тоном.
— И тебе привет, — отозвалась я тихо.
— Лина, почему тебя нет дома? — терпение его уже трещало по швам, раздражение выливалось из берегов.
Испытывая к нему невероятную тягу, я зажмурилась со всей силы.
— Потому что мама без объяснений куда-то сорвалась, а меня оставила здесь. Я правда не знала, что она поехала домой.
— Так ты все еще у Бергера? Он там с тобой?
— Он где-то в доме, но не со мной. Я в кладовке сижу. Одна! Жду маму!
— На улицу выходи! Я сейчас приеду! — решительно он был настроен.
Желание увидеться с ним росло во мне с каждой гребаной секундой. В геометрической прогрессии. Мои мысли были только о нем. И кожу по-прежнему жгло в местах его поцелуев. Я подыхала без него. Клянусь.
Но мне совсем не хотелось попадаться ему на глаза. Не сейчас. Не в такие моменты, когда он был на взводе. Интуиция подсказывала, я могла попасть под горячую руку. И не только я.
— Не нужно. Я доеду на автобусе.
— Да, блядь, в чем дело? Почему ты вдруг моросить начала? — рявкнул он, отчего динамики захрипели. — Я опять где-то накосячил? Так ты прямо скажи!
— Ответь, это ты Яна избил?
Резко воцарилось молчание. Дыхание стихло. Я внимательно прислушивалась к звенящей тишине, пока...
— Ну я, и что
Север произнес это с улыбкой на лице. Я чувствовала. Он гордился собой. Нисколько не сожалел.
— Этот кусок говна нажаловался тебе, что ли?
— Нет, Север! Я сама догадалась! — проорала я, задыхаясь от чувства омерзения. — Но за что? Что он тебе сделал?
— За что? — загоготал он громогласно, аж прожилки завибрировали. — А ты у него спроси!
— Я хочу для начала услышать твою версию.
— Ни хрена ты не услышишь от меня сейчас! — отчеканил яростно, злился как черт.
— Тогда нам не о чем больше разговаривать! Научись контролировать свои эмоции сначала!
— Ни черта не выкупаю, ты там с девственностью еще и страх потеряла, что ли? Чёт ты борзая слишком стала!
Поразительно, насколько быстро сильнейшая тяга к определенному человеку может перерасти в сильнейшее отвращение. По щелчку пальцев. И это горько. Чертовски горько.
— Ты мне противен, Север! Не звони мне больше!
Однако прежде, чем я сбросила вызов, Довлатов успел окликнуть меня:
— Ли-и-и-ин, — спокойно, вкрадчиво, с претензией на нежность.
— Да, Север, — выдохнула, понадеявшись на его благоразумие, но все тщетно:
— Я вчера таблетки купил! Как мне тебе их передать? Ничё, если через мамашу твою?
Проявлял ли он заботу? Нет! Нет и еще раз нет!
Таким образом он издевался надо мной. Отыскав слабое место, давил на него безбожно. Открыто насмехался. Жалил до самого нутра. Порождал к себе ненависть... Настолько лютую, что душа покрывалась черной сажей от нее. Каждая клеточка тела буквально бушевала и горечью омывалось глупое сердце.
— Не нужна она мне! Я сама завтра куплю! — выкрикнула надсадно только бы не расплакаться.
Север громко хмыкнул, отчего по телу пронеслась вереница колючей дрожи. Царапающей, словно проволокой перетянули.
— А поздновато не будет? Мне так-то выродок вообще никуда не уперся!
Волосы на макушке зашевелились от охватившего ужаса. Кожа инеем схватилась.
Это были не просто слова. Они имели свою силу. Огромную. Их мощь была сравнима с сокрушительным ударом под дых. Ударом, дробящим кости.
Я судорожно вздохнула и зажала рот ладонью, лишь бы он не расслышал мои всхлипы. Лишь бы не услышал как звучит причиненная им боль. Лишь бы не понял, что он и есть моя боль! Глупость!
С кем я только связалась?
Да все я знала!
Север был, есть и всегда будет эгоистом, которому наплевать на всех.
Унижение, как смысл жизни. Он все просчитывает на шаг вперед. Находит брешь и бьет по ней. Но он унижает только тех, кто позволяет себя унижать.
А я отказываюсь быть терпилой! Я тоже могу быть эгоистичной дрянью!