С папой на рыбалку
Шрифт:
— В пять, — ответил усатый и удалился.
Папа и дядя Рангел переглянулись и тут же одновременно посмотрели на часы.
— Сколько сейчас, папа?
— Без пяти четыре.
— Точно четыре! — сказал дядя Рангел.
— У тебя солонка, а не часы! — заметил папа.
— Это у тебя солонка. Я только что проверял их по радио.
— А ты вообразил, что тебе скажут точное время в три часа? — бросил папа с весёлой улыбкой.
Трудно сказать, сколько продолжался бы этот спор, если бы не
— Будем садиться, что ли? — спросил папа. — Но мы даже не знаем, куда ехать.
Тем временем автобус мягко тронулся с места. К нему уже подбежал какой-то долговязый человек. В свете уличного фонаря блеснули толстые очки, и мы услышали голос Афанасия:
— Эй! Пошевеливайтесь, а то опоздаем!
— Сам опаздывает, а мы… — недовольно буркнул дядя Рангел и ринулся к автобусу.
Мы с папой тоже не растерялись и бросились за ним следом.
Папа, конечно, догнал машину первым и, поймав меня за руку, втащил на подножку. Дядя Рангел схватил меня под мышки, и вскоре мы, запыхавшиеся, молча тряслись на задних местах автобуса.
— Терпеть не могу копуш! — начал Афанасий. — Видишь, что автобус трогается, что тут медлить!
— Это я медлю? — возмутился дядя Рангел. — Мы его ждём битых полчаса, а он…
— Меня ждать нечего! Я человек точный!
— Хватит! Не выводи меня из терпения!
— И ты меня тоже! — Афанасий примирительно улыбнулся. — Четыре билета до Врани, — сказал он кондуктору и обернулся к папе. — Давай мелочь, а то у меня пятёрка!
Так началось это воскресенье.
Глава шестая, в которой рассказывается, как мы весь день ловили карасей и как упустили огромного карпа из-за того, что не послушались Афанасия. В этой главе я поймала большущего карася, после чего меня пришлось сушить на солнце
Когда мы высадились из автобуса близ дворца Враня, было уже светло. Не теряя времени, мы зашагали к Казичене.
— И тут успели заасфальтировать! — удивился папа.
— Окружная дорога! — пояснил дядя Рангел. Он водит машину и считает себя специалистом по части дорог. — Через год будет полностью закончена.
— Уж больно узкая! — заметил Афанасий.
— Нормальная дорога, — возразил дядя Рангел. — Нам автострады ни к чему!
— А жаль! — вмешался папа.
— Автострады нам понадобятся лет через пятнадцать.
— Верно! Так зачем же перестраивать её через пятнадцать лет, если можно построить сразу. Какой смысл дважды вкладывать деньги?
— Вот и со стадионом так получилось. Сделали бы сразу на сто тысяч мест, и точка. А теперь раскошеливайся на реконструкцию! — добавил Афанасий.
Интересно, что все они говорили так, будто сами вкладывали деньги,
— Папа, а зачем они нам, эти дороги?
— Как зачем? По ним ездят машины.
— Почему же вы их строите? Пускай бы государство этим занималось.
Все засмеялись, а Афанасий зашагал рядом со мной.
— Так мы и есть государство.
— Погляди вон на этот камень, — дядя Рангел указал на километровый столб у обочины. — Откуда знать, что он установлен не на папины деньги, или на мои, или, скажем, на деньги тёти Марии? Все мы работаем на государство.
— Выходит, что всё это наше?
— Так оно и есть, — ответил папа. — И заводы, и поезда, и озёра, и реки… Только принадлежит всё это не мне, не тебе, а всем нам, всем болгарам… Поняла?
— Тогда почему же мы платим за то, что едем в поезде?
Все снова засмеялись, а дядя Рангел сказал:
— Потому что мы ещё малость не доросли!..
Это меня очень удивило: и папа, и дядя Рангел, и Афанасий — взрослые люди, а у Афанасия рост почти два метра.
— А сколько нам ещё расти?
— Много! — с усмешкой заметил папа. — Подрастёшь ещё немножко, тогда поймёшь…
— И Афанасий ещё должен расти?
Все засмеялись.
— Ну конечно! — сказал дядя Рангел. — Ему больше других надо расти.
— Почему?
— Потому, что он бывший футболист! — сказал папа.
— На бульдо или на пробку будем навешивать поводки? — спросил Афанасий.
— На бульдо, на пробку — всё равно.
Я потянула папу за руку:
— Что ещё за бульдог, папа?
— Не бульдог, а бульдо! Это такой шарик, чуть больше пробки, потом увидишь.
Скоро мы пришли на место. Я всего третий раз на рыбалке, но и у меня уже есть рыбачьи навыки. Я присматриваю за вещами, если папа и дядя Рангел уходят слишком далеко. Мне строго запрещено кричать или звать их и не в меру суетиться. Дядя Рангел говорит, что рыба не любит шума и болтовни.
Всякий раз, когда приходишь на новое место, оно тебе кажется голым и неприветливым. Такое чувство было у меня и теперь. Песок, мокро, сыро. Стоячая вода едва заметно морщинилась от лёгкого ветерка. И судя по всему, тут совсем неглубоко. Может, по колено или чуть глубже.
Мы сбросили на берег рюкзаки и тут же стали налаживать удочки.
Афанасий вынул несколько катушек с очень тонкой леской, прикрепил к лескам увесистые грузила, осмотрел бульдо. Теперь и я увидела, что это такое. Обыкновенный пустотелый пластмассовый шарик с крышечкой. Если в него налить немного воды, он слегка погружается в воду. А без воды — плавает на поверхности.
Афанасий отщипнул комочек мамалыги, которую мы с папой приготовили.
— Вот это вещь! Ты сама её сделала, Ани?