С папой на рыбалку
Шрифт:
На экзамены мы отправились все вместе. Папа надел чистую рубашку и, хотя было очень жарко, завязал галстук. На остановке нас ждал дядя Рангел. Его брюки были хорошо выглажены, от него пахло одеколоном.
— Сейчас, через минутку-другую, придёт и Афанасий! — стал убеждать он, даже не поздоровавшись.
— Опять жди его полчаса! — недовольным тоном заметил папа.
Но не прошло и пяти минут, как Афанасий вышел из трамвая. Одет он был, как всегда, небрежно и явно не побрился, но так как у него уже было удостоверение,
Мы сели в трамвай, поехали вдоль какой-то тихой улочки и остановились возле двухэтажного жёлтого здания.
— Папа! — дёрнула я папу за рукав. — Это он и есть?
— Что?
— Рыбачий университет?
Ни с того ни с сего все громко засмеялись. Потом Афанасий, с которым мы очень подружились, ущипнул меня за щёку и сказал:
— Он и есть!
— Любо! — обратился Афанасий охрипшим голосом к человеку, сидевшему за большим письменным столом. — Вот они, кандидаты. Славные ребята!
Мы познакомились с Любо, он даже со мной поздоровался за руку.
Затем Любо начал с кем-то говорить по телефону.
— Пришли… Зайди на полчасика, комиссия должна быть в полном составе! Что? Ну хорошо, мы немножко подождём…
Любо сидел под закреплёнными на стене рогами, я — точно напротив него, на мягком кожаном диване, и мне казалось, что они растут прямо на голове этого человека, в его пышной шевелюре.
Скоро пришли ещё двое. Один был в резиновых сапогах и брезентовой куртке, с рюкзаком за плечами.
— Долго нам придётся ждать? — тихо спросил он. — Мы собрались на Батак.
Папа и дядя Рангел не сводили глаз с этих заправских рыбаков, разглядывая их с нескрываемой завистью.
Начался экзамен.
Папа с дядей Рангелом волновались, краснели, отвечали сбивчиво и неуверенно.
— Так какой же документ регламентирует наше отношение к лову рыбы? — спросил человек в непромокаемой куртке, обращаясь к папе.
Папа нервно теребил пуговицу на своей рубашке.
— Постарайтесь вспомнить! — настаивала куртка. — Там указаны все нормы лова, меры по охране водоёмов и прочее.
Мне стало страшно. Папа или забыл, или вовсе не знал.
— Постановление двести двадцать второе, — прошептала я, однако меня все услышали.
В комнате раздался громкий смех.
— А тебе сколько годочков? — спросил у меня Любо, и под его мохнатыми бровями блеснули живые и добрые глаза.
— Скоро исполнится девять.
— Тогда давайте и её внесём в протокол! — предложил Любо. — Пожалуй, она знает больше, чем её папа.
— Хочешь стать рыбачкой? — обратился ко мне человек в куртке.
— Хочу.
— Какая же из неё рыбачка, если она крючка привязать не умеет! — вставил третий член комиссии. До этого он всё время молча подчищал свои ногти.
— Могу, — сказала я.
— Ну-ка покажи, как это делается! —
От волнения у меня дрожали руки. Но я завязала узел точно так, как учил Афанасий.
Члены комиссии склонились над крючком, а Афанасий самодовольно заметил:
— Нечего проверять! Моя школа. Я её учил.
На этом экзамен закончился. Меня тоже внесли в протокол, и мне присвоили звание рыболова-спортсмена.
Когда мы вышли на улицу, Афанасий шутливо произнёс:
— С вас причитается. Если бы не я, вам бы никогда не стать настоящими рыбаками!
— Значит, завтра мы не едем! — сказал папа. — Вроде бы все на этом сошлись?
— Завтра ты приходи к нам! Будем делать подсачек, — напомнил дядя Рангел.
— Сеть имеется? — спросил папа.
— А как же!
Мы ещё довольно долго болтали о рыбе, о рыбалке, а потом разговор зашёл о политике, и мне стало скучно.
Выбрав удобный случай, я тихонько шепнула папе:
— Мама нас ждёт к обеду.
На другой день мы не поехали на рыбалку. И очень хорошо сделали. Нам просто повезло, как заметил дядя Рангел. После вчерашней жары ночью зарядил дождь. Когда мы с папой собрались идти к дяде Рангелу, нам пришлось долго стоять у парадной двери и ждать, пока дождь поутихнет. Наконец терпение у нас лопнуло, и мы понеслись к трамвайной остановке. Промокли немного, но нас с папой такие мелочи не смущают. Папа сказал, что нам ещё не раз придётся мокнуть под дождём, под открытым небом, особенно когда наступит осень.
Дядя Рангел ждал нас. Он был в трикотажном костюме и белой тенниске. Мы сразу же пошли в его рабочую комнату. Столик и стулья были сдвинуты в сторону, ковёр скатан, и на полу, почти на всю комнату, была разостлана рыбачья сеть.
— Проволоку принёс?
— Ага! — Папа извлёк из-под плаща проволоку и прищёлкнул языком. — На десять подсачков хватит.
— Нам достаточно одного.
— Ты хоть представляешь себе, каким он должен быть, этот подсачек? — спросил папа.
— Сейчас сообразим.
Папа снял плащ, я тоже разделась. И мы втроём уселись на полу. Дядя Рангел приготовил катушки с нитками, иголки, ножницы, сантиметр и напёрсток.
— Нам надо вырезать два треугольника, затем сшить их, — сказал папа. — А там будет видно.
Дядя Рангел молчал. Он встал, принёс пепельницу, сигареты, спички, графин с водой и стакан. Всё это он разместил на полу.
— Треугольники должны быть одинаковыми, иначе ничего не получится.
— Само собой! — согласился папа и деловито склонился над сетью.