С первого взгляда
Шрифт:
— Поднялся. Потому что упираюсь, как баран, и пру напролом. В двенадцать меня мотало из одного участка в другой, в пятнадцать я чудом не загремел в колонию для несовершеннолетних. Твой отец меня вытащил из этого дерьма. Хотя сам мог бы и… — Артём ставит бокал на стол и машет головой. — В восемнадцать, смешно сказать, но опять же именно твой отец сдал меня военкомату. Взял за шкирку, выцепил в подворотне и притащил в приемную комиссию.
— Ты шутишь?
Артем только усмехается и продолжает сыпать признаниями.
— Вот с того момента мозг встал на место. В юношестве я хотел быстрых больших денег, а когда вернулся из армии, у меня был уже
— И ты дошел до конца?
— У этой лестницы конца нет. Только когда скрюченного в катафалке увезут. Вот тогда да, конец.
— Хорошо. С детством была беда…
Опять кривая усмешка.
— Рассуждаешь, как маленькая избалованная девчонка.
— А я похожа? На маленькую и избалованную?
— На маленькую? Да. На избалованную? Нет.
— У тебя были женщины?
— Ты сейчас серьезно спросила?
Я вздохнула, закатила глаза и покачала головой:
— Я не о сексе.
— Отношения? Нет, Алия. Не было.
— Не верю.
Он лишь пожимает плечами и подзывает официанта. Парень в белой форменной рубашке подбегает, быстро откупорив новую бутылку, разливает красное шардоне и уходит.
— Ты не жил ни с кем?
— Нет.
— И никогда не хотел?
— Нет. Мне комфортно одному. Я не знаю, что такое жить с кем-то. Прогибаться в угоду чьим-то «хочу».
Я не знаю, что сказать. Что ответить на все эти признания. Решаю задать последний вопрос, ответа на который жду со страхом:
— Тебя к какой-нибудь девушке тянуло? Я имею в виду не физиологию, не падение на красивую фигурку. Эмоционально?
Не знаю, какой я ответ хочу услышать. Но если сейчас Стельмах признается, что кто-то его "цеплял", наверное, разревусь. Потому что мне, похоже, и правда ничего не светит. И никогда не светило. Я в его глазах маленькая глупая девчонка до сих пор.
— Нет, — уверенно выдает мужчина. И немного погодя… — До недавнего времени.
Сердце ухает вниз.
— Жанна? — имя его любовницы выходит с небольшим рычанием и недовольством.
— Мы с ней спим уже три года. И нет, это не Жанна.
— Тогда кто? Как ее зовут?
— Зачем ты хочешь знать ее имя?
— Мы знакомы?
Чувствую себя глупо, но не могу остановиться.
— Знакомы и достаточно хорошо.
— Кто она, Стельмах? И почему, если тянет, ты ничего не делаешь?
Он молчит. Смотри на меня и молчит. Минута, две, три. Думаю, он уже не ответит…
— Ты.
— Что, прости?
— Алия ее зовут. А почему ничего не делаю? Думаю, догадаться нетрудно. В загс я тебя не поведу, а уложить в постель дочь друга — это даже для меня слишком эгоистично.
— А ты не думал, что я и не хочу с тобой в загс?
Ложь. Но меня не остановить. Его признание поражает, как шаровая молния, прямо в ноющую рану в сердце. Готова ли я принять от него только то, что он может дать? То же, что и всем своим бесчисленным подругам? Готова ли я потеряться в омуте страсти и лечь с ним в постель, зная, что дальше ничего? Готова. Устала. Мне надоело бороться, и, даже если потом буду по кусочкам собирать разбитое сердце, я хочу перешагнуть эту грань. Хочу взять предложенное и хотя бы один день почувствовать себя его женщиной.
— Я не питаю никаких надежд и после сказанного сегодня вполне осознаю, какой ты.
— Ну и зачем тебе, молодой и красивой девушке, это надо? — он подается вперед и упирается локтями в стол.
— А если екает? Залипла, Стельмах. Такое и у женщин
По его лицу вряд ли можно понять что-то наверняка. Однако глаза! В них буйство красок. Они уже темные, как ночь.
Он так близко. Лицо Артема всего на расстоянии вытянутой руки. Я вижу каждый изгиб, каждую морщинку и волосок его сексуальной щетины. Хочу прикоснуться, но боюсь искр, летающих между нами — просто шибанет током.
— Алия! Это плохо кончится. Выкинь эту идею из головы.
Что мне сделать, чтобы сломить его окончательно? Как заставить поддаться искушению и перешагнуть через свои принципы? Вчера в лифте мы чуть не сделали это, но вчера все было размыто. А сегодня предельно прозрачно и каждый из нас знает, что ожидать многого не стоит.
— А у тебя получается?
— Что?
— Выкинуть.
— Лия, — рычит на меня сквозь стиснутые зубы.
Я чертова эгоистка. Снова, как и пять лет назад, я его ломаю. Неосознанно тяну руку, и под пристальным взглядом зеленых глаз, простым движением пальчиков по горячим губам, обжигаясь от его учащенного дыхания, я ломаю Стельмаха.
Мужчина с силой дергает меня за руку, вытаскивая из-за стола, и тащит вон из ресторана. В этот момент думаю, как хорошо, что мы ужинаем при отеле, потому что внутри лава, кровь кипит, а внизу отчаянно ноет желание, сворачиваясь в тугую пружину.
Глава 35. Алия
И снова лифт, зеркало и его руки, которые ощущаются везде. Коридор, дверь… Артем с силой вжимает меня в стену у своего номера. Бетон холодит и создает крышесносный контраст на фоне разгоряченного тела Стельмаха. Мужчина приникает ко мне всем телом, прижимаясь с такой силой, что я отчётливо чувствую его желание. Всем естеством ощущаю, как его разрывает изнутри от нетерпения. Его поцелуи не похожи на нежные и мягкие. Губы впиваются жестко, язык властно хозяйничает у меня во рту, устраивая дикие, торопливые, возбуждающие пляски. Выбивает воздух из легких так, что они уже нещадно горят, а вместе с ними и мое изнывающее тело. Его руки блуждают по бедрам, сминая платье, собирая его в кулак и задирая до самой талии. В последний момент тихо радуюсь, что сегодня на мне новенький сексуальный комплект нижнего белья, который определенно придает уверенности. Я, как утопающая, хватаюсь за края его рубашки, натягивая, от чего проступают четко очерченные мышцы пресса и сильные руки.
— В номер, Лия, — хрипло шепчет Стельмах. Рывком открывает дверь, и мы вваливаемся в номер, как два безумца. Голодных и жадных безумца. Артём ногой запинывает дверь и разворачивает меня к себе спиной. Я упираюсь ладонями в зеркало и вскрикиваю, когда мужская рука уверенно задирает платье почти на бедра и проникает под тонкую ткань кружевных трусиков. Артём, поглаживая, проводит ладонью и, раздвигая влажные складочки, вводит внутрь палец, заставляя вскрикнуть и сильней прижаться к нему. Сжимаю трясущиеся руки в кулаки и откидываю голову назад, упираясь затылком в плечо искусителя. Ноги ватные, трясутся и не держат мое "воздушное" от предвкушения тельце, и Стельмах второй рукой за талию прижимает меня к себе, поддерживая и не давая упасть. Утыкается носом мне в макушку и, закрывая глаза, рычит, продолжая уверенно и абсолютно бесстыдно двигать пальцами во мне. С каждым его движением внутри я теряю связь с реальностью. Его руки там, в самом сокровенном месте, и умело возносят на вершину блаженства, заставляя в кровь кусать губы и постанывать, подстраиваясь под ритм.