С первого взгляда
Шрифт:
— Эй, дружище, не шуми, — шикаю на скачущего в ногах пса. У животинки явно лапки коротковаты, чтобы запрыгнуть на высокий кожаный диван, а слезает он с него и подавно кубарем. — Иди сюда.
Подхватываю на руки и усаживаю пушистую, хвостатую попу под бок к маленькой посапывающей хозяйке.
— Давай спи, ребенок, — треплю животину за ушами, когда меня отвлекают режущие слух звуки. Слышу сдавленные рыдания и хлюпанья носом в кухне. Поворачиваюсь и вижу бьющую по сердцу картину: Алия сидит за столом, уткнувшись лицом в ладони и опять тихо рыдает, худые плечи трясутся в молчаливой истерике. Вздыхаю,
Накрываю дочурку пледом и иду к своей упрямице, наливаю нам по кружке крепкого чая с молоком, надо же каким-то образом успокоить нервы.
— Чего слезы льешь?
Присаживаюсь на соседний стул и молча перетягиваю ее к себе на колени, рискуя воспламениться от близости такого желанного, соблазнительного тела в моей рубашке.
— Это из-за меня все, Артем.
— Нет, — поджимаю губы, тихо чертыхаясь про себя. — Ты здесь никаким боком, поняла меня? Все, хватит, заканчивай, Алия.
— Нет! — машет она головой. Светлые локоны в шишке растрепались и спутались. Я заправляю за ухо выбившуюся прядь и вздыхаю, понимая, как тяжело будет ее переспорить. — Почему я должна отвечать за свои чувства? — словно не слышит меня моя девочка. — За что?
— Я буду отвечать! Слышишь меня? Я буду отвечать за наши чувства. Ни тебя, ни детей это не коснётся.
— Уже коснулось, Артем.
Снова прячет лицо в ладонях, чтобы снова уйти в свои нерадужные, глупые мысли. Но я насильно отнимаю ладони и заставляю посмотреть на меня. Голубые, прекрасные глаза сегодня красные и потухшие.
— Хватит лить слезы! — уже, кажется, начинаю рычать, потому что с ней только в приказном тоне получается спорить. — Уже что есть, то есть, будем разгребать. Тебе нельзя нервничать!
— Не рычи на меня, — округляются глаза, и морщится носик. — Даже пострадать нельзя?
— Нельзя. Тебе точно нет. Прекращай хандрить. Я здесь. Все живы, здоровы, а то, что у некоторых есть легкие «закидоны», это ерунда, пройдет. Лучше скажи, у тебя все готово к переезду?
— Да, вещи утром накидала, остальное девчонок попрошу, отправят. А ты с Гаем встретился? По поводу “Рассвета”, почему ты из доли хотел выйти? Отец?
— Встретился. Да, вставлял нам палки в колеса Серганов, но Макс напрочь отказался забирать мою долю в клубе.
— Почему?
— Ну, а ты Гая не знаешь? Упрямый, как… — хотел выпалить — Серганов, вот только не хочется лишний раз сворачивать все в те же дебри. — В общем, его перспектива войны с твоим батей не пугает. Кстати, у меня тут назрел очень странный вопрос…
— Что?
Ухмыляюсь, вспоминая, с каким растерянным видом из офиса Гая утром вылетела Катерина, помощница Лии, и, черт, готов все, что у меня есть, поставить на то, что между этими двумя что-то было.
— Катерина, у нее кто-то есть?
Бровки Лии стремительно поползли вверх, а глаза подозрительно прищурились.
— Это ты с какой целью интересуешься, Стельмах?
— Уж точно не для себя, родная.
— Так, тогда… — машет головой, — для кого?
— Для
— Кати и Гай?… ты думаешь, они…?
— Я ничего, в общем-то, не думаю, но мне стало любопытно, признаю. Как считаешь?
— Уф… вряд ли, — машет Лия головой и задумчиво отводит взгляд. — Она со школы влюблена в молодого человека. Причем безумно и так же сильно, как… — прикусывает губу Алия так волнующе, что дыхание перехватывает. — В общем, этот парень козел тот еще. И ее не отпускает, и при этом чувств у него нет, я уверена. Тут вроде они сошлись, потом расстались, у него появилась другая… в общем, это очень запутанная история. Но, между ними с Максом я никогда не замечала особой симпатии. Хотя было бы забавно, они бы подошли друг другу.
— По мне, так он очень даже заинтересованно поглядывает на твою помощницу. Ну, постельный интерес так точно у него есть.
— Ну-у-у… тебе лучше знать, как вы там смотрите, когда имеете постельный интерес! — ухмыляется Лия.
— Примерно так, как я смотрю на тебя.
— То есть это взгляд, выражающий заинтересованность исключительно в моем теле?
— Исключительно в тебе.
Раскрасневшаяся от слез Алия улыбается и запускает пальчики мне в волосы, путая их, разгоняя приятные волны по всему телу. Заводит с пол-оборота и, едва касаясь губами, целует, выдыхая мне в губы и заставляя выдать низкий грудной стон от накатившего «голода» по ее ласкам. Черт, организм просыпается мгновенно, внутри, похоже, горит, как я хочу ее. Со всеми этими сборами и проблемами я уже и не помню, когда мы последний раз оставались наедине.
— Давай в менее безопасное русло, любимая, — хриплю просевшим голосом, когда Лия утыкается вздернутым носиком мне в шею и щекочет, — мышка спит в гостиной, да и день завтра тяжелый. Тебе надо отдохнуть.
— Ладно. Прекращаю свои провокации, — смеется малышка и целует в небритую щеку. — Эх… Макс — отличный друг, пожалуй, по нему я буду скучать больше всех. Да и Кати с Тасей, — тяжкий-тяжкий вздох, и робкая улыбка, — но нам надо уезжать, и как можно быстрей, Артем. Отец говорил о досье и о том, что передал его в правоохранительные органы. Ты знаешь что-то по этому поводу?
— Знаю. Я ездил на встречу с этим следователем, буквально на днях.
— И-и-и? — кажется, Алия даже дыхание задержала, смотрит на меня испуганно, не мигая.
— И-и-и… — приходится рассказать весь разговор от и до, чтобы немного успокоить расшалившиеся нервы Лии.
— Именно поэтому мы должны уехать как можно быстрей.
— Отец поставил мне условие, — выпалила блондиночка, нервно ерзая у меня на коленях, да тут же прикусила губу.
— Какое?
— Неважно, забудь.
— Нет, Лия. Важно. С этого дня больше не будет вранья и недомолвок в наших отношениях. Если тебе интересно, что за досье и что произошло — все расскажу. Но и ты расскажешь мне многие вещи. На молчании мы далеко не уедем, сама же видишь, сколько уже было из-за этого проблем.