С радостью в омут
Шрифт:
– И как вам президентские проблемы с алкоголем?
Аудитория, как по команде, дружно расхохоталась, а Макс продолжал чихвостить президента за оплошность на последнем званом ужине.
– Ветчина, - рассеянно выбрал Роб, поглощенный телевизором. – Нет, индейка. Нет, ветчина.
Хихикнув, Вероника подошла к нему взглянуть на шоу:
– Мысль, наверное, дикая, но так и быть, могу сделать тебе бутерброд и с тем, и с другим.
Притворяясь пораженным до глубины души, Роб резко поднял голову:
– Правда? И меня не арестуют?
– Ну-у, всему миру
С широкой улыбкой, от которой в уголках глаз появились морщинки, он обнял жену и взял пульт увеличить громкость.
– Вот она! – воскликнул Роб с заразительным энтузиазмом.
Чтобы увидеть, из-за чего сыр-бор, я обошла островок.
– В «Паджет и Клайн» прежде всего думают о вашей семье.
Это был он, мистер Паджет, и его показывали в рекламе местной страховой компании. Видимо, они с партнером владели фирмой и решили снять рекламный ролик. Теперь понятно, откуда столько волнения. А я-то подумала, Робу просто нравится Макс Миднайт.
Искренне наслаждаясь минутой славы супруга, Вероника прижала руки к сердцу:
– Потрясающе выглядишь!
– Это все грим. Теперь подумываю каждый день им пользоваться, а то после рекламы меня никто не узнает. – Роб стиснул талию жены.
– Чуточку тонального крема, - усмехнулась та, - и можно сотворить чудо. Есть у меня один… Будешь выглядеть моложе лет на десять.
Не досматривая рекламу, Роб взглянул на Веронику полными обожания глазами:
– По-твоему, я выгляжу старым?
Она улыбнулась и пригладила торчавший на его виске локон. С проседью.
– Ни капельки.
Он встал и, притворно зарычав, собрался поцеловать ее в шею, но вдруг резко повернулся к коридору.
– Откуда этот звук?
Я успела полностью раствориться в их ослепительном счастье и не сразу услышала уже знакомый стук. Глядя вместе с Вероникой туда же, куда смотрел Роб, я почувствовала, как перестало биться сердце. Парень все еще был в темном коридоре. И снова бился головой о стену. Времени почти не осталось.
Взяв себя в руки, я стала самым эгоистичным образом надеяться, что все закончится быстро. Что он собирался делать? Пытать Паджетов? Или просто убить?
Роб уже шагнул к коридору, но в этот самый момент в дверях, скользнув вдоль стены, появился парень. Пока никто ничего не успел понять, он поднял пистолет и выстрелил. Я прикрыла руками рот. Мистер Паджет бросился защищать жену и получил пулю в грудь. Попытался сделать вдох, но парень снова выстрелил. Мои руки сжались в кулаки, к горлу подступила горечь. Пуля попала Робу в живот. Еще одна – в плечо. Краем воспаленного сознания я поняла, что кто-то кричит.
Мистер Паджет оглянулся:
– Вероника, беги.
А через секунду рухнул на островок и сполз на пол к ногам жены.
В этом мире нет ничего материального. Все прозрачное. Поэтому сквозь островок я увидела, как Вероника метнулась вниз, прикрыв собой мужа. Ее плечи дрожали от рыданий.
Обойдя островок, парень остановился и смотрел, как она плачет. Ее заметно трясло, когда она взглянула на него снизу вверх. На ее лице
– Трэвис? – еле слышно спросила она срывающимся голосом.
Ни слова не говоря, парень снова выстрелил. У меня сжалось сердце, когда голова Вероники откинулась назад. На мгновение женщина замерла, как будто время для нее остановилось, потом наклонилась вперед и упала на мужа. Я рухнула на колени и схватилась за шею, борясь с раздирающими горло всхлипами и заливаясь слезами.
Изучая результаты своих трудов, парень склонил набок голову. Казалось, он очарован брызгами крови на шкафчиках. Шагнув к безжизненным телам, он обмакнул палец в лужице крови на столешнице и нарисовал на декоративной тыкве глаза и улыбку. А потом вышел через заднюю дверь, словно ему плевать на весь мир.
Надо было пойти за ним. Он мог выбросить пистолет где-то поблизости. Правда, я не могу отходить от собственного тела дальше, чем метров на тридцать в любом направлении, но я могла бы за ним понаблюдать. Просто на всякий случай. Вдруг у него была машина? Или мотоцикл? Или даже велосипед? Что угодно, что помогло бы установить его личность. Вот только мое время вышло. Нужно было выбираться, пока я не заблудилась. Такое уже случалось, и последствия мне не понравились.
Взглянув в последний раз на Паджетов, я отпустила время и рывком вернулась в настоящее. А едва ощутив собственное тело, грохнулась рядом со стулом, упершись ладонями в пол и тяжело дыша над холодной плиткой.
Взяв себя в руки, я подняла голову. На меня в замешательстве смотрел спецагент Стренд. Для него все выглядело так, словно я опустила голову, постояла секунду и, задыхаясь, шмякнулась на пол. Наверняка он решил, что я переигрываю. Что я вообще разыгрываю перед ним представление. Так уж вышло, что после «нырка» я возвращаюсь в ту же точку отсчета. Что ж, ему не понять. И черт с ним. Мне до лампочки.
Из груди вместе с кашлем вырвался тяжелый всхлип, и я замерла, пытаясь перевести дух. Агент Стренд подошел ближе и наклонился, как будто собирался поставить меня на ноги. Я дернулась, вырываясь из его рук. Само собой, он разозлился еще сильнее. Это было видно по тому, как заострились черты его лица. Это все он. Он послал меня в прошлое, заставив поверить, что я увижу убийство и самоубийство. Он знал, что здесь произошел совсем другой кошмар. Он мне солгал. Они все мне солгали. А особенно – детектив Мерфи.
Глава 3
Пока Стренд не успел понять, что происходит, я вскочила на ноги, рванула в коридор, ведущий к парадной двери, и, вылетев из кухни, тут же заметила свою цель. Мерфи.
Я бросилась к нему и, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, замахнулась. Со смачным звуком двинула кулаком в челюсть. Только что я была свидетельницей жестокого убийства. А они думали, что все это шутка. Что я сама – забавная история, которой можно будет поделиться со знакомыми. Что увиденное никак на меня не повлияет.