С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.
Шрифт:
— Джин? Как ваши дела?
— Уже все хорошо. Я попросила Джуди передать вам, что я приду после обеда. Правда, у меня все еще неважно с желудком, но это я переживу.
— Если вы плохо себя чувствуете, лучше не приходите.
— Я все-таки приду.
Я не удержался.
— Мне вас недоставало.
— Рада слышать это. Я приду после обеда.
В трубке щелкнуло.
Отец говорил, что нужно держаться, нельзя отступать. Правда, мое чувство не вызвало в ней отклика, но я любил ее, нуждался в ней и потому решил не отступать.
Я
Загудел зуммер.
— Мистер Мэнсон, здесь доставили какой-то сверток для вас, — сообщила Джуди. — Принести вам его?
— Да, пожалуйста.
Это был проектор, старательно упакованный. Фредди приложил к нему инструкцию по эксплуатации и записку с просьбой позвонить ему, если что-нибудь будет непонятно.
Я спрятал проектор в шкаф, дочитал статью, поставил на ней «принято» и отослал. Едва я начал читать рассказ, присланный нашим агентом, как примчался Макс Берри.
— Вот, получай. — Он положил на стол конверт. — Слушай, в чем, собственно, дело? Из-за чего такая суета?
Ты за ночь два раза вытаскивал меня из постели. Что за бомба такая?
— Пока я ничего не могу сказать тебе, Макс. Спасибо за хлопоты. Как у тебя продвигается статья о Линском?
Он растерянно посмотрел на меня.
— Господи! И это все? И ты ничего больше не скажешь?
— Пока нет. Как со статьей о Линском?
— Завтра будет готова. — Он посмотрел на конверт, потом перевел вопросительный взгляд на меня. — Ладно, если тебе больше ничего не нужно, я пойду дописывать.
— Так будет лучше всего. И еще раз спасибо.
Он ушел с непонимающим и растерянным выражением на лице.
Я посмотрел на конверт, потом на часы. Почти полдень. Я знал, что минут через пятнадцать Джуди уйдет обедать и вся редакция останется в моем распоряжении. Сунув конверт в ящик стола, я попытался опять сосредоточиться на рассказе. Безуспешно. Я обливался потом, сердце гулко стучало. Я знал, что через несколько минут узнаю правду, если только Фреда не подсунула мне что-нибудь не то. Такую возможность, естественно, тоже нельзя было исключить. Но когда я вспоминал ее, когда мысленно видел снова, с какими серьезными глазами она сказала «честное слово», то верил, что именно пленка, лежащая в ящике моего стола, виновна в смерти Горди и Фреды.
Минуты тянулись бесконечно. Меня обуревало желание вскочить, отослать Джуди, но я сдерживался.
Она заглянула в мой кабинет лишь в двадцать минут первого.
— Мне можно пойти обедать, мистер Мэйсон?
— Конечно.
Она весело помахала мне. Я еще слышал, как она забежала в туалет. Наконец в половине первого она ушла. Я запер дверь редакции. Джуди будет отсутствовать около часа. Я быстро вернулся в кабинет, достал
Когда я возвращался к письменному столу, зазвонил телефон.
Мое сердце сделало перебой. Я долго колебался, прежде чем поднять трубку.
— Мистер Мэнсон? С вами хочет говорить мистер Чендлер.
Пот стекал мне на подбородок.
— Стив? Приходите ко мне, пообедаем вместе. Я нашел нечто сногсшибательное, и теперь Линскому определенно конец. Я хотел бы обсудить это с вами.
Я сидел, тупо глядя на проектор.
— Вы меня слышите, Стив? Приходите сейчас же, обед нам принесут сюда.
Я постарался говорить спокойно.
— К сожалению, не могу, мистер Чендлер. Джин больна, а Джуди ушла обедать.
— Ну, так заприте все, ничего страшного. Давайте, приходите, — Он положил трубку.
У меня не было ни малейшего намерения повиноваться. Я включил проектор и, когда на стене появилось изображение, отрегулировал резкость. Я смотрел на проход между стеллажами для товаров в отделе продуктов универмага «Белком». Необычайная четкость изображения позволяла даже прочесть этикетки на консервных банках.
Меня удивило, что в магазине совсем нет покупателей. Вскоре камера повернулась, и я увидел на экране стенные часы. Они показывали три минуты десятого, значит магазин только что открылся. Потом в кадре появился винный отдел. Неожиданно сбоку вошла какая-то женщина. Она катила перед собой тележку для покупок и оглядывалась, словно желая убедиться, что за ней не следят. Женщина остановилась у полок с бутылками и повернулась лицом прямо в объектив.
Мое сердце на секунду остановилось. Я судорожно вздохнул.
ЭТО БЫЛА ДЖИН!
Я сжал кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони.
Джин смотрела с жадным, нетерпеливым выражением в проход перед собой. Это выражение я видел лишь несколько раз в жизни, но хорошо его запомнил… выражение влюбленной, ожидающей возлюбленного.
Потом в кадр вошел мужчина, высокий, статный, в темном костюме и черной шляпе. Его широкая спина была пугающе знакомой. Он схватил Джин в объятия, а она обвила его шею руками. Они целовались так, как целуются изголодавшиеся любовники.
Эпизод длился недолго, но мне казалось, будто в мое сердце вонзился нож. Вдруг мужчина предостерегающе поднял руку и полуобернулся, так что я увидел его лицо.
ЭТО БЫЛ ГЕНРИ ЧЕНДЛЕР!
Зазвонил телефон. Дрожащей рукой я остановил проектор и снял трубку.
— Мистер Мэнсон у себя? — резко спросила секретарша Чендлера. — Мистер Чендлер его ждет.
— Ну так скажите ему, что я задержусь.
— Вряд ли он этим удовлетворится.
— Ничего не поделаешь, — сказал я и повесил трубку.