С широко открытыми глазами
Шрифт:
Весь город пребывал в праздничном настроении, так как Игры уже начались. Я практически видел свет в конце туннеля. Мы пережили очередную неделю и начало Олимпийских игр без каких-либо проблем, угроз или сообщений. Обычная размеренная жизнь.
Я провел рукой по спине Брианны снизу вверх и погладил ее между лопаток.
— Да, самое трудное позади. Церемония открытия прошла гладко. Никаких психов, срывающих шоу. Идеальное окончание после стольких месяцев планирования. Теперь осталось только сопроводить несколько VIP-персон
— Главное держать психов подальше от Ивана, тогда эта хренотень закончится, — ухмыльнулся Нил.
— Да, будьте любезны. Я был бы очень признателен, если бы психов ко мне не подпускали, — процедил Иван.
Еще предстоит разобраться... с одним ненормальным соперником Ивана из Кореи, ополчившимся на него из-за обиды, возникшей три Олимпиады назад вследствие решения суда, который дисквалифицировал его и присудил золото Ивану. Но, как это часто бывает со скандалами, они не проходят бесследно. Стоит тебе вляпаться в дерьмо, оно надолго пристанет к твоему ботинку, и стряхнуть его не получится.
— Ты выглядишь усталым, малыш, — ласково произнесла Брианна, погладив меня по руке.
— Я правда устал, — сказал я, взглянув на часы, — только представь, если мы сейчас уйдем, то через полчаса будем в постели. — Я подмигнул ей, размышляя над тем, что мне действительно сегодня нужно — ее близость и несколько часов сна. Две эти вещи станут для меня просто идеальным завершением вечера.
Я в шутку сказал об уходе, но моя девушка как всегда меня удивила.
— Тогда чего же мы ждем? — тихо спросила она. — Думаю, я скоро отключусь и занырну головой прямо в суп.
Оглядев ее, я заметила признаки усталости и почувствовала себя виноватым, что не заметила этого раньше. Она была беременна и нуждалась в отдыхе за двоих. Я увидел представившуюся возможность и тут же ухватился за нее.
— Всем спокойной ночи. Нам пора отчаливать. Моя женщина умоляет меня уложить ее в постель. — Брианна ахнула и шлепнула меня по руке. — А поскольку я парень смышленый, думаю, будет лучше, если я ей подчинюсь. — Я потер руку в том месте, куда она меня ударила, и с преувеличенным акцентом объявил: — Беременные женщины все время ненасытны.
Я хмыкнул, когда она пнула меня ногой, но смех, которого я удостоился, того стоил.
— Ты — труп, Блэкстоун, — сказала она мне по дороге к машине.
— Эй, это ведь помогло нам выбраться оттуда, так? — Я приобнял ее и наклонился, чтобы поцеловать. — К тому же, все, что я говорил о тебе, было правдой.
Она отвернулась, чтобы избежать моего поцелуя, и рассмеялась.
— Ты — идиот, и не будешь таким самодовольным месяцев через пять.
— А что будет через пять месяцев? — спросил
— Ненасытная беременная женщина говоришь? — Она вскинула голову и медленно покачала ей из стороны в сторону. — Это проходит. Полностью. — Она резко махнула руками. — Никаких мыслей о сексе. Вообще. На протяжении нескольких месяцев.
Не самая приятная перспектива...
— Подожди. Это шутка? Ты ведь не всерьез, да?
— Видел бы ты сейчас свое лицо! — Она снова рассмеялась надо мной, окрыленная тем, что последнее слово осталось за ней. Да, моя девушка была отважной и не сдавалась без боя.
— Так плохо, да? — Уповая на то, что она не разыгрывает меня по поводу воздержания, потому что это бы стало настоящей пыткой.
— Ага, — произнесла она, заведя руку назад и ухватив меня за задницу. — Ты это заслужил, хотя я тебя люблю, Блэкстоун.
Какой же я везучий, сукин сын.
— Ты ведь дразнишь меня пятью месяцами, да?
Она снова рассмеялась, выглядя весьма самоуверенной и чертовски сексуальной, но так и не ответила на мой вопрос.
— Нет, ублюдок! Я сказал никакого видео! Никакого гребаного видео!
Итан разбудил меня своим криком. Ему снова снился сон. Нет... ему определенно снился кошмар.
То, что он кричал, приводило меня в ужас. Раньше он кричал то же самое. «Никакого видео» снова и снова умоляющим голосом. Это пугало меня, потому что он был не в себе, когда ему снились эти кошмары. Он становился другим человеком — абсолютно незнакомым.
Я знала, что его кошмары были связаны с войной, когда афганцы держали его в плену. Но он никогда не рассказывал мне об этом. Это явно было нечто ужасающее.
— Итан, тебе нужно проснуться. — Я потрясла его так нежно, как только могла, но он был недосягаем, лишь беспорядочно метался, пребывая в другом измерении.
— Он умер... О, Боже! Ребенок! Невинный ребенок, фанатичные вы ублюдки!
— Итан? — Я снова потрясла его, став сильнее растирать его руку и шею.
— Нет! Ты не сделаешь это... Нет... нет... нет... пожалуйста, нет... они... они... они не увидят мою смерть на видео...
— Итан! — Я легонько шлепнула его по щеке, надеясь, что боль вытащит его из кошмара.
Он распахнул глаза, дикие и испуганные, и резко сел. Он согнулся пополам, тяжело дыша и опустив голову на колени. Я положила руку ему на спину. Он вздрогнул от моего прикосновения, но я не убрала ладонь. Его дыхание стало более прерывистым, но он ничего не сказал мне. Я не знала, как его успокоить.
— Поговори со мной, — прошептала я ему в спину.
Он встал с кровати и начал одеваться, натянув спортивные штаны и футболку.
— Что ты делаешь?
— Мне нужно выйти, — сказал он ослабшим голосом.