С судьбой не играют в прятки

Брантуэйт Лора

— Ты мне обязательно расскажешь, что у тебя там стряслось, причем в подробностях, хорошо?

— Конечно. Ты там… держись.

— Держусь.

— Ну пока. До связи.

— Да, счастливо.

Алан криво улыбнулся. Странная вещь — дружба. Вроде бы обменялись плохими новостями, а оба повеселели.

Иви сидела на скамеечке в сквере и смотрела на толстых голубей, бесстрашно — безнаказанность всегда рождает бесстрашие — разгуливающих едва ли не под ногами у людей. Людей было немного, в основном — пенсионеры и няньки с малышами. Будний день. Обычный понедельник.

Иви справилась

с первой волной пессимизма. Эпизод в кафе, как ни странно, помог ей взять себя в руки, может быть, потому что был сигналом: если и дальше так пойдет, то история ее пребывания в Чикаго закончится плачевно, и очень быстро.

Она немного прошлась (тяжелая сумка на плече не располагает к долгим прогулкам), купила новую газету объявлений, решила сменить тактику, дозвонилась в первое попавшееся агентство и сказала, что ей нужна очень дешевая комната, в которой все-таки возможно было бы жить. Ее зарегистрировали в клиентской базе и пообещали перезвонить.

— Неужели у вас нет дешевого жилья внаем прямо сейчас? — изумилась Иви.

— Нет, мисс Хант, — отозвался голос в телефонной трубке. — Сейчас нет агента, который мог бы с вами поработать. Он перезвонит вам чуть позже. Приносим извинения за ожидание. Спасибо, что обратились в «Бартонз реал эстейт»…

Иви дошла до бистро на углу, купила хот-дог, оглядела тесное, насквозь пропитанное суетой помещеньице — и вернулась в сквер. Разделила хот-дог на две половины, съела сосиску, раскрошила одну половинку. Толстые голуби благосклонно приняли куски булки. Иви задумчиво жевала свою, глядя, как птицы торопятся урвать как можно больше крошек. В течение трех минут стайка увеличилась раза в три с половиной: к Иви слетались со всех сторон жадные до поживы голуби. Звук хлопающих крыльев радовал ее.

— Это мои голуби! — возмущенно произнес сипловатый голос за плечом Иви.

Она вздрогнула и обернулась. За спиной у нее — прямо на газоне — стояла высокая статная старуха. Одета она была по моде, но вот по моде каких годов — Иви затруднилась бы сказать. Возможно, определение затрудняла явно мужская черная шляпа в сочетании с розовым платком, повязанным на шею. У нее даже были перчатки. Розовые, но не очень чистые. Собственно, на перчатки Иви обратила внимание потому, что старуха вцепилась в спинку скамейки руками, очень похожими на птичьи лапы. «Сумасшедшая, — подумала Иви. — Ох, ну что за наказание такое?»

— Это мои голуби, — убежденно повторила старуха. — Как ты смеешь их кормить?!

— Извините… Но вас не было, вот я и подумала, что птицы, наверное, проголодались, — нашлась Иви. — Но раз все в порядке и вы тут, то я уже ухожу.

С сумасшедшими нельзя спорить, Иви знала наверняка, но покидать уютную лавочку в тени ей было жалко. Ну да ничего страшного, в Чикаго наверняка полно уютных мест, и не все они заняты безумными пожилыми леди.

— А-а… — протянула ее странная собеседница. — Ну да, ну да, я и вправду сегодня долго. Проклятые кости, никакого сладу… — Она обошла лавочку. Иви показалось, что двигается она с трудом, но все равно очень быстро. Наверное, от жары восприятие искажается. — А тебе что дома не сиделось?

Иви остолбенела, переваривая услышанное: «Как? Откуда она могла узнать?! Это же…» Потом взгляд ее упал на сумку. «А, ну тогда ясно…» Иви с облегчением выдохнула. Она не любила совпадений, не любила, когда сбываются приметы и принципиально не читала гороскопов. Все,

что так или иначе было связано с непознанным, пугало ее, как в детстве — темнота под кроватью.

Иви доподлинно знала, что голуби — создания глупые, глупее даже хомяков, но если бы она не была так ошарашена сейчас, то наверняка заметила бы, с каким радостным оживлением они восприняли появление чудаковатой пожилой леди. Двое тут же взлетели и шумно приземлились ей на колени, ни дать ни взять ручные.

Но Иви не заметила.

— Что молчишь? — Старуха вонзала в нее взгляд, как спицы — упрямо и ожесточенно.

— Извините, задумалась, — вздохнула Иви. И что она здесь сидит? Собиралась ведь уйти! О, как крепко ей в детстве вдолбили мысль, что на вопросы старших нужно отвечать.

— Заскучала, что ли, дома-то? Или денег захотелось? Или, может, любви большой и чистой, а? — Старуха порылась в большой пестрой сумке из кожи неизвестного происхождения и достала пакет с несколькими ломтями мягкого белого хлеба. Принялась отщипывать по кусочку и бросать голубям.

— Чистая — она ненастоящая, — пробормотала Иви, уверенная, что старуха ее не услышит.

У них с Гаем все как раз начиналось с «чистой любви». Ее к нему чистой любви. Ей было пятнадцать, и она думала, что поцелуи — это предел романтических отношений, за которым начинается что-то животно-грубое и страшное. Гаю было девятнадцать, и он, разумеется, имел другое мнение на этот счет…

Во всяком случае, незнакомая старуха со странностями — не тот человек, с которым Иви хотелось бы обсуждать эту тему. Она вообще об этом ни с кем не говорила, даже с сестрой. Просто слова слетели с губ — и все. Разве это разговор? Особенно если собеседник тебя не слышит.

— Хех. — Старуха усмехнулась. — Много ты знаешь…

Иви не ожидала такого поворота дел и потому даже не обиделась на ее замечание.

— Простите, мне вправду пора. Рада была встрече. — Иви встала, подняла сумку…

—Деточка, врать нехорошо, тебе разве родители не говорили? — Старуха хитро прищурилась.

Иви побелела.

— Он все равно не позвонит тебе до самого вечера, так что придумай, чем пока заняться, — посоветовала сумасшедшая.

— Я не понимаю… Может быть, вы меня с кем-то перепутали, я не знаю… — Иви почему-то враз забыла, что перед ней сумасшедшая, и стала искать рациональное объяснение происходящему.

— Вот что не понимаешь — это чистая правда, но ничего, потом поймешь. Только смотри, чтобы не было слишком поздно. А то судьба, она гордая, два раза предлагать не станет.

Иви нервно хихикнула.

— А вы с ней знакомы, что ли?

— А не твоего ума дело, — в тон ей ответила старуха. — Да ты иди, иди, а то опоздаешь.

Иви неизвестно за что сказала «спасибо» — это была еще одна из привычек детства, которые она считала дурными, — и зашагала прочь на деревянных ногах. На душе неприятно поскребывало. Что за кошка там поселилась? Ах черт подери, она же нарушила другую заповедь — никогда не разговаривай с незнакомцами. Или, может быть, дело в том, что ей еще не доводилось сталкиваться с сумасшедшими, и то, что старушка была не агрессивна, ничего не меняет? Иви изо всех сил старалась выбросить из головы весь тот бред, который только что услышала. Она опасалась, что, если сейчас же не наведет порядок в своих мыслях, ее саму постигнет весьма печальная участь. Нельзя же верить всяким сказкам, право слово…