S-T-I-K-S: Эксельсиор

Синякова Екатерина

— Постарайся грубо воздействовать даром на Танцора.

Без лишних вопросов Лукьянов прошептал:

— Я попробую.

Свежак сосредоточился на поглощенном тьмой бойце. Сергей вытянул вперед ладони и вцепился пальцами в колышущуюся эфемерную узловатую материю. Лукьянов представил, как разрывает черные «жгуты» и, как яичную скорлупу, счищает слой «ртути» с Танцора, освобождая его от «налета» жестокости.

Кожа бывшего наемника покрылась мурашками, бойцу показалось, что его обдало напоминающей прохладный порыв ветра энергией. Вскоре все исчезло: сработала блокировка.

Игра света и тени прекратилась;

Сергей нервно хохотнул и сообщил:

— Я больше не вижу ваши ауры.

— Тебя «закоротило», — лениво объяснил Танцор.

Лукьянов испытал облегчение и принялся деловито разбирать и чистить оружие, тихо насвистывая незамысловатую мелодию.

«Одной проблемой меньше, но это не умаляет моего пагубного влияния на окружающих. Я одним своим существованием причиняю боль близким мне людям», — выдвинул аксиому бывший наемник, прикрывая веки. В черепной коробке Танцора зазвучал гомон до боли знакомых голосов: «Береги себя и не беспокойся обо мне, Костя…», «Если я стану чудовищем, прикончи меня…», «Привязанность к тебе делает меня слабой…» Что-то подсказывало бывшему наемнику, что число исполнителей будоражащих его сознание мотивов и авторов метких фраз, давящих на психику и призывающих Танцора к самобичеванию, еще увеличится вдвое.

***

Сейчас.

Беспокойный сон, в который погрузился боец, больше напоминал лишающую сил агонию. Задремавший на пассажирском сиденье Экс распахнул глаза и дернулся. Позвоночник хигтера выгнуло дугой, пальцы бойца конвульсивно сжались в кулаки. Экс, брызжа слюной, взвыл от боли.

Звучание надломленного и хриплого голоса хигтера заставило находящуюся за рулем внедорожника Тану поежиться. Нимфа отвлеклась от дороги — машина вильнула и чуть не съехала на обочину. Из-за возникшей к попутчику дурацкой симпатии девушка отмахнулась от здравой мысли бросить Экса подыхать и свалить. «Черт! Что-то я совсем расклеилась и стала сентиментальной!..» — блондинка от досады хлопнула ладонью по рулевому колесу.

Хигтер подтянул колени к груди и обхватил их руками. По коже предплечья бойца прошла рябь. Цвет тканей изменился: он стал серым; кожа уплотнилась; на ней, подобно россыпи веснушек, появились армированные чешуйки, а после изуродованная конечность начала исчезать: Экс все еще ее чувствовал, но больше не видел.

— Какого хрена?.. — пробормотал боец.

— Что случилось? — Тана, повернув голову, снова взглянула на хигтера: он в недоумении пялился на свое правое предплечье.

— Ты ничего странного не заметила? — с сомнением спросил Экс.

— Например? — не поняла блондинка.

— Забей. Мне показалось, — сказал боец, приблизив к побледневшему лицу совершенно нормальную руку, а потом хигтера поглотила тьма, спасающая от смятения и разрастающейся, как костер, в который подкинули хворост и дрова, агонии.

— Экс? Экс?! — тщетно звала Тана обмякшего и привалившегося к двери бойца: он не приходил в сознание.

***

Тана остановила монструозный внедорожник муров и выбралась из салона. Девушка помахала следившим через монокуляры за нарисовавшимися рядом со стабом гостями охранникам, разместившимся на наблюдательной вышке. Бойцы Полоза признали супругу главы стаба и отдали по рации приказ открыть ворота.

Когда внушительные створки распахнулись, Тана с облегчением выдохнула и вернулась в машину, чтобы сократить отделяющую странников от крепости дистанцию.

Внедорожник, поднимая пыль, ворвался во двор стаба. Блондинка заглушила двигатель автомобиля и выскочила на улицу.

— В машине рейдер. Ему нужна помощь! — «защебетала» девушка, обращаясь к окружившим позаимствованный у муров внедорожник угрюмым охранникам.

— Ранен? — уточнил у Таны один из подчиненных Полоза.

— Нет. Я понять не могу, что с ним… — заторможенно ответила та.

— Тана! — закричал взволнованный супруг.

Блондинка обернулась. Подоспевший к воротам стаба Полоз заключил хрупкую жену в объятия и признался:

— Я думал, ты погибла.

Тана извернулась, высвободившись из рук супруга, и попросила его:

— Осмотришь Экса? Этот боец мне жизнь спас, я в долгу перед ним…

— Хорошо, — пообещал Полоз. Он являлся знахарем, но способности мужчины не развивались: он мог понять, каким даром обладает иммунный, что не так с пострадавшим, есть у «предмета исследования» потенциал… или человек — живой труп, но на этом возможности Полоза сходили на нет, лечить у главы стаба не получалось: Улей наказывал знахаря за страсть к убийствам и разрушению, лишая Полоза шанса быть и лекарем, и палачом.

— Спасибо, — пробормотала супруга главы стаба и отвернулась от «благодетеля».

Холодность жены, все внимание которой было приковано к потерявшему сознание немощному чужаку, задела Полоза. На лицо мужчины наползла маска невозмутимости, она скрывала от окружающих шквал обжигающих «нутро» Полоза эмоций. От желания кого-нибудь удавить пальцы мужчины начали мелко подрагивать. Плохо контролируемый гнев затмевал рассудок главы стаба.

***

Экса доставили в находящуюся в центре стаба одноэтажную больницу, бойцу выделили отдельную палату. Хигтер ворочался и что-то бормотал, но не открывал глаза. Тана приложила ладонь к его лбу, у девушки возникло непреодолимое желание отдернуть свою руку от склизкой кожи Экса: жар не спал, а усилился.

Блондинка отстранилась от лежащего на узкой койке хигтера и обратилась к наблюдавшему за ее действиями Полозу:

— В Улье же нет болезней. Я не понимаю…

Супруг неспешно приблизился к чужаку и попросил нервную жену:

— Уйди. Ты мешаешь. Мне нужно сосредоточиться.

Тана кивнула и на ватных ногах вышла из просторной светлой комнаты.

Полоз вытянул ладони вперед, отбрасываемые ими тени упали на бледное лицо Экса. Глава стаба принялся изучать чужака и природу приобретенных в Улье способностей хигтера. Боец не приходил в себя, только закрытые веки Экса время от времени подрагивали.

«Перевертыш… Он может быть кем угодно. Пацан слишком опасен, чтобы продолжать дышать, — вынес бойцу приговор Полоз. Он с трудом поборол желание сдавить пальцами горло чужака, состояние которого ухудшилось, так как организм Экса мутировал из-за открытия новой грани дара. — Тана не простит меня, если я убью ее спасителя, поэтому убрать его придется чужими руками и в тот момент, когда я буду вне подозрений».

В палату заглянул помощник главы стаба. Боец сообщил:

— Вернулся Нюхач.