S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I
Шрифт:
Марк понимал, что необходимо поторапливаться, но не позволял суматохе селиться в сердце. Подъём был ответственным делом, и нужно было провести его так, как его учили.
— На кой чёрт ты связал мне бабочку? — послышался внизу крик старожила. — Не дитя я, чтоб в люльке кататься, хватило бы одной петли, — продолжал сетовать он на Марка, но его пальцы были уже белы как мел.
«Храбрится», — подумал про себя Марк. Но то был хороший знак. Пускай делает что хочет, главное, чтоб не паниковал.
— Спускаю, — ответил Марк и скинул вниз узел из двух восьмёрок.
Горгон подцепил
— Держишь? — крикнул он вверх Марку, широко расставившему ноги и натянувшего шнур.
— Держу! — ответил мужчина, а Горгон достал острый нож и отсёк им свою длинную бородищу.
Верёвка натянулась и качнулась в сторону. Горгон висел на ней, поджав губы и крепко сжимая шнур для дополнительной страховки.
Марк начал подъём. Ролики уменьшили вес старожила, и потому Марк без особых усилий сумел доставить опасливо поглядывающего вниз бородача наверх. Хотя теперь его борода потеряла былой объём, Горгон стал выглядеть моложе, словно скинул пяток-другой лет. Освободившись от петли, Горгон упал на пол, и, скрутив крышку от фляги, сделал несколько глотков живчика, больше он не мог пошевелиться. Его руки мелко подрагивали от напряжения, но он сумел повернуть голову набок. Сквозь решётку он видел, что ещё минута и вода уже скоро достигнет оставленной им в стене бороды, и потому поспешил к Оскару, всё ещё возящегося с дверью.
— Дверь, други. Открывайте дверь, — полуобморочно сообщил Горгон. Марку и так это было ясно. Он метнулся к двери, и вместе с Оскаром они принялись двигать вентиль, напрягая давно уже забитые мышцы. Вентиль то ли заржавел, то ли был закрыт изнутри, но почти не поддавался, словно запаянный, держался стойко под давлением неслабых мужчин.
— На три — взяли! На три — взяли! — стал задавать темп Марк, применяя тактику перетягивания каната. Он надеялся расшатать винт, прогреть его изнутри за счёт силы трения, но тот всё никак не шёл вперёд.
Грязные водовороты, ревущие, как сотня элитников, подбирались всё ближе. Волны, разъярёнными топтунами, пытались настигнуть сбежавших от них, поглотить заживо. Вода уже захлёстывала ноги, поднималась всё выше и выше. Вокруг царил шум моря. Вода ударялась о стены, бурно расплёскиваясь и оставляя после себя грязные разводы. Они знали, что время на исходе, и что теперь каждый момент может стать решающим.
И вот, спустя мгновение, когда красный как помидор Оскар и Марк, ощутивший вкус зубной крошки, совершили ещё рывок к свободе, дверь начала поддаваться. Слабо скрипела, будто насмехаясь над их потугами отворить её. Двое измученных и опустошённых увидели этот момент и принялись за дело с удвоенной силой. Пот, грязь и усталость не имели значения — единственной целью было открыть эту чёртову дверь. С тяжёлым гулом двухтонный заслон отворился и внутрь хлынула вода.
Потянув лежащего на спине Горгона, Марк и Оскар ввалились внутрь вместе с усилившимся течению. Они, не сговариваясь, поднялись на ноги и стали толкать тяжёлую створку назад, туда, откуда ещё мгновением раньше пытались её убрать.
Оскар осип от крика, глаза его покрылись красной сеткой,
На последних сантиметрах Марк и Оскар уже оба рвали глотки в осатанелом крике и их усилия увенчались успехом. Дверь, наконец, захлопнулась, и мужчины поспешили закрутить вентиль. На этот раз вентиль пошёл бодро и сделал своё дело, проводя гигантские штыри в их пазы.
Весь мир мгновенно затих. Звуки перестали существовать, словно стихия не бушевала за дверью.
Двое победителей, словно марионетки, лишённые нитей, рухнули на залитый мусорной водой пол. Они бессильно закрыли глаза и прислонились к холодной поверхности металла. Горгон лежал на спине без сознания. Видимо, трюк, благодаря которому он избежал гибели, требовал колоссального напряжения сил, раз его не могла разбудить даже студёная вода.
Они бы обрадовались, если бы имели силы. Вместо смеха, вместо празднования победы они просто сидели в грязной воду. С откинутыми назад головами, всё ещё дыша, как загнанные лошади, товарищи испытывали тихую радость. Голодные, замёрзшие, истерзавшие себя сверхнагрузками, но, как никогда до этого, живые.
Глава 16
Ussu ana temi, ana pisi, ina izzazi,
ina patisi u tirsi, ana harranu asu.
И в жар и в стужу, в темноте и во мраке,
Во вздохах и плаче,– вперед пойду я!
— Эпос о Гильгамеше — Таблица IX
Несколько минут Марк лежал в полузабытьи, невольно прислушиваясь к собственному дыханию и далёкому капельному эху. Поднял взгляд на окружающее помещение. Длинная служебная комната, куда их занесло, выглядела как часть огромной коммуникационной системы. Пол, выложенный крупными бетонными плитами, местами потёртый, был мокрым от ворвавшейся воды. В некоторых местах покрытия плитки осыпались, намекая на отсутствие должного внимания к этой части подземного комплекса. Грязные водяные разводы тянулись к нескольким сливным решёткам. Всё же отвод жидкостей даже тут работал как надо.
Стены комнаты были выстроены из толстого бетона, покрытого тонким слоем гидроизоляции. Местами он потрескался и отслаивался, но выглядел надёжно. Взгляд мужчины скользил по металлическим направляющим, закреплённым на них массивным связкам силовых кабелей, обжатых защитными кожухами. Вдоль стен по периметру помещения располагались шкафы релейной аппаратуры. Их нержавеющие корпуса отражали тусклую алую осветь резервных фонарей.
Марк перевёл взгляд на оборудование. Большая часть выглядела устаревшей: аналоговые приборы, панели с переключателями и индикаторными лампочками. Но всё ещё можно было различить их назначения: распределительные щиты, пульты диагностики насосов и компрессоров.