S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I
Шрифт:
При этом самолично не издав ни единого звука, свойственного заражённым. Ни рыка, ни рёва, ни тяжёлого топота. Этот старый элитник почти полностью скрыл своё присутствие.
Но мужчины уже летели вниз на технический уровень свинофермы — тёмный, низкий отсек с массивными трубами вентиляции, насосными станциями и резервуарами для переработки органических отходов. Запах гниения смешивался с едким аммиачным духом, а в мутной луже на полу отражались слабые отблески аварийных индикаторов.
Марк упал набок от неожиданного приземления, но биогель смягчил удар. Горгон и Оскар
Там, где они находились ещё секунду назад, последовал другой удар по касательной, и их обдало вихрем мелких обломков, но было ясно, что монстр уже навёлся. За долю секунды гигант сумел различить под землёй запах живых людей и лишь мгновение разминуло полёт троицы людей вниз и удар гигантских когтей.
Мужчины знали, как действовать в подобной ситуации. Эйка сопровождала их голосом, которой доходил до сознания даже сквозь грохот снаружи. Марк споро закусил зубами автономный сепаратор кислорода. То же самое сделали и остальные.
Горгон, пошатываясь от перенапряжения, искривил лицо в болевом пароксизме и снова применил дар на пол под ногами.
В тот же момент мощнейший проникающий удар второй лапы проломил потолок, и Оскар, в последний момент вскинув горящие глаза, применил «Возврат» на конечность чудовища.
Дар сработал.
Раздался хруст.
Перелом костей.
Лапа дёрнулась, но монстр не только не зарычал, но и не стал убирать её, просто передавливая воздействие Оскара. Дар задержал несущуюся на людей смерть лишь на мгновение, после чего лапа ударила с сокрушительной силой, окончательно обрушивая стены свинофермы.
Но этого хватило.
Мужчины рухнули вниз, утонув с головой в рыхлой субстанции.
Темнота сомкнулась, и Марк не ощущал ничего, кроме холодного биогеля, заполнившего всё вокруг.
Только сейчас Марк вспомнил, что нужно дышать. Стиснул зубами сепаратор. Вдохнул. Но это потребовало существенных усилий. Всё же, хоть гель и состоял преимущественно из воздуха, его плотность была немного выше, чем у воды.
Крупные обломки накрывали их сверху, закупоривая людей в "бутылке" с вязким полимером.
Метр. Два. Четыре.
Они тонули всё глубже и глубже.
И спустя несколько секунд внизу, в полной темноте, ноги Марка, наконец, упёрлись в твёрдую поверхность. Видимо, он достиг дна колодца, созданного даром старожила. Но лютый грохот проникал даже на такую глубину. Кажется, чудовище было в ярости, не в силах найти людей, только что бывших перед ним как на ладони, и поэтому упорно разгребало завалы.
Марк судорожно сглотнул, ощущая, как в груди разгорается паника. Каждый нерв его тела полыхал жаром, но что мог он сделать? Они были отрезаны от мира, заперты в этом крошечном аду, погребённом под толщей обломков без воздуха, зрения и возможности повлиять на ситуацию. Ужас сжал его грудь, когда он осознал, что потолок свинофермы не просто обрушился, а был разрушен чудовищем, которого он едва мог представить. Существа, что было способно разнести всё вокруг — весь этот кластер, и соседние кластеры, превратив всё сущее в бесформенные груды, существа, для которого нет ни преград, ни противодействий. И если чудовище
— Как выбраться? — Эта мысль стала едва ли не маниакальной, повторяясь в голове, как эхо в пустом тоннеле. Он с каждым разом всё сильнее ощущал, как страх сжимает его грудную клетку, как паника подтачивает его мысли. Каждая попытка найти выход становилась всё более абсурдной, ведь все возможные пути вели в тупик, а дышать становилось всё сложнее.
И тут он вспомнил о Горгоне. О биогеле.
Старожил, когда-то объяснял, как устроена эта субстанция. Время существования геля было ограничено. Он говорил, что биогель испарялся через несколько часов, что уже хоть немного обнадёживало.
В конце концов, выбора не было. Они не могли сражаться с этим чудовищем, не могли выбраться. Единственное, что оставалось — это ждать. Ждать, пока биогель начнёт испаряться и даст возможность нормально двигать конечностями.
Марк с усилием вдохнул через сепаратор кислорода. Сначала его дыхание было резким, едва контролируемым. Однако он сосредоточился на процессе, стал делать более продолжительные вдохи. В какой-то момент его дыхание вошло в размеренный ритм, и вдохи перестали требовать сверхусилий.
Сердце, которое ещё несколько минут назад грохотало в груди, теперь стало биться более размеренно и спокойно. Организм переключился на режим экономии, и даже ужас, который сжимал его разум, стал казаться чем-то отдалённым, почти нереальным. А может быть, это было компенсаторной реакцией на стресс, и теперь он чувствует последствия переживаний близости к смерти?
Окончательно успокоившись, Марк незаметно для себя упустил момент, где заканчиваются его мысли и начинается сон. Он не знал, сколько времени прошло, но усталость и напряжение стали такими тяжёлыми, что они поглотили всё. Мысли спутались.
Он пытался бороться с собой, но это было бесполезно. Его разум отключился, поглощённый навалившейся не то дремотой, не то недостатком воздуха.
Глава 34
Utullu sa saneka ipturu
Ki purridat nertim pika isannu!
Драгоценен твой сон, хоть много в нём страха:
Как мушиные крылья, ещё трепещут твои губы!
Эпос о Гильгамеше — Таблица VII
Марк не знал, сколько прошло времени. Минуты? Часы?
Он очнулся, когда его голова уже полностью освободилась от удушающих оков биополимера. Плотная, ещё влажная масса сползла с его лица, обнажая кожу, и он тут же выплюнул изо рта автономный сепаратор кислорода.
Первый вдох был резким, судорожным, полной грудью. Воздух обжёг лёгкие своей сухостью, но при этом оказался неожиданно насыщенным кислородом. Голову тут же закружило – слишком чистая, слишком концентрированная смесь, словно он вырвался из разреженного вакуума в стерильную кислородную капсулу.