S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 2
Шрифт:
Снизу вдруг раскатисто загрохотали выстрелы. Давление на разум чуть ослабло, позволив людям вдохнуть, но тут же сменилось волной парализующего конечности ужаса. Снизу истошно заорали несколько человек сразу. Снова выстрелы! Палили заполошно, на полные магазины! Но в кого?! Секунд через десять, которые растянулись на час, стрельба и крики оборвались, резко, словно отрезало. А ещё через несколько мгновений в комнату влетел бледный и окровавленный Немец. Давление снова сменило тон с ужаса на злую тяжесть.
— Что-о..?! — прохрипел Лоскут, добравшийся, наконец, до стола и схватив автомат. А Дима снова засмеялся.
— Пи…да вам, гниды,
— Там… там… там скребб… — договорить Немец не смог, он буквально взорвался ровно-нарезанными кровавыми кусками, разлетевшимися в разные стороны! И сквозь кровавые косы и брызги в комнату влетело небольшое, продолговатое, блестящее каплями и струйками человеческой крови Чёрное тело, ощетинившееся в разные стороны острейшими шипами, поразительно похожими на ножи Медоеда. Заорала безумно Алина, отползая подальше, Ковш так и не поднялся с пола. Лоскут от страха выронил автомат и попятился, тут же упёршись в один из столов.
Маленькое, но смертельно опасное существо зацокало, резко развернулось к Диме и быстро защелкало.
— Её оставь… сам… убхью… — голос парня вдруг надломился. Скреббер снова защёлкал и метнулся к Лоскуту. Тот заорал от ужаса, выставив руки перед собой и за секунду до смерти, до того, как развалиться кровоточащими ошметками, всё осознал, сложил картинку в голове…
Следующей жертвой стал Ковш, так и не поднявшийся с пола, остался кровавой кашей на том же месте.…
Выстрел! Ещё один! Ещё и ещё! Скреббер заверещал сотней скребущих по стеклу вилок! В грудь Диме что-то больно толкнуло… и ещё раз… чуть ниже и левее. Перехватило дыхание и Медоед понял… его убили, почти… но осталось совсем недолго…
Эта мразь, Алина, всё же добралась до пистолета и сумела выстрелить. Стреляла не точно, с левой руки, в сторону мечущегося демона Стикса, Ужаса Улья, о котором даже на стабах говорить не принято. Стреляла и в Медоеда, каким-то образом, связанного с этой тварью, за секунды рассправившейся со всеми вокруг. Ужас сковывал, но хотя бы этого ублюдка Медоеда с собой заберёт.
Близнец, в момент, когда вторая пуля ударила в Диму, странно извернулся и еле видимая волна снесла девушку, влепила её в столы позади и погребла под ними. После этого скреббер навис над умирающим парнем и снова защёлкал. В голове Медоеда, уже ощущающего, как холодеют руки и ноги, болезненно проскрежетало:
— Нет… желание… ты… смерть… жалостливость… не… успевать…мы…
— Всё… норм-хально… — выдавил из себя вместе с кровавой пеной парень.
И тут Медоед вспомнил! Автомат! Его автомат! Там ведь… скреббер, словно прочёл его мысли и молнией юркнул к чудом уцелевшим столам, где было разложено снаряжение парня. Воткнув в оружие шип-резак, Близнец метнулся обратно и скинул повреждённый автомат перед Димой. Вот они… чёрный и красный тряпичные шарики, над которыми все смеялись, болтаются на прикладе. В красном зашита Белая жемчужина. И как только эти мудаки, Шалый с Лоскутом и остальными, пропустили такое?! Ну точно, идиоты!
Но вот же ирония… злая, как и весь этот чёртов мир… Дима, в своём уже предсмертном состоянии, никак не сможет воспользоваться этой единственной возможностью выжить…
Он крепко связан, он не может достать жемчужину, которая, вот, лежит у него на размозжённых коленях..!
Так близко и настолько недоступно..!
И глупо… как и последний год его жизни…
Холод смерти коснулся
Прощай…
Прощайте… все…
Глава 9
Обитаемый пояс. Неизвестный кластер в окрестностях Камелота.
Близнец не пожелал мириться со скорой смертью Медоеда. Своими шипами он кое-как распотрошил тряпичный шарик, изнахратив пластик приклада автомата. Дима уже не дышал, но жизнь всё ещё теплилась в искалеченном теле.
Автомат упал на пол вместе с жемчужиной. Скреббер ловко подцепил её, зажав остриями двух шипов и приблизился к парню почти вплотную. Что-то снова прощелкал, подождал, но Дима не отреагировал. И тогда существо другим своим шипом попросту проткнуло живот Медоеда и затолкало жемчужину глубоко в рану. Отступив на метр, Близнец застыл. Секунд двадцать ничего не происходило, а затем тело Димы вдруг начало корежить и выгибать. Скреббер поспешно разрезал скотч, удерживающий парня на стуле и снова отступил, оставив, порезы и на теле. Медоед рухнул на пол и начал извиваться, кости коленей с треском и хрустом соединялись, сращиваясь, сломанная в двух местах челюсть встала на место и из десен показались новые зубы. Гематомы на лице и теле начали рассасываться, а порезы от Крюков и шипов Близнеца затягиваться… Дима стремительно восстанавливался.
Скреббер снова защелкал, с десяток раз в разных местах легонько ткнул остриями шипов всё ещё извивающегося от боли Медоеда и процокал к завалу из столов в углу помещения. Где-то там, в отрубе, валялась Алина. Убедившись, что и она тоже жива, скреббер снова оказался рядом с Димой.
— Нужность… жизнь… ты… — прозвучало скрипучим голосом и затерялось в измученном сознании Медоеда, а Близнец снова застыл на пару минут и затем стремительным, стелющимся движением бросил себя в окно, высадив ещё и хлипкую раму. Ушёл.
Алина пришла в себя рывком, но чуть снова не отключилась от боли во всём теле, словно её долго избивали ногами. Что произошло?! И тут же воспоминания прорвали плотину беспамятства… от ужаса у девушки перехватило дыхание… Медоед, скреббер, кровь и куски тел всюду, страшный удар…
— Открывай глаза, красавица! С добрым, чтоб ты сдохла, утром! — хотя по времени уже было далеко за полдень.
От бодрого и насмешливого голоса Медоеда Алину вогнало в такой ужас, что она едва не обделалась.
Попыталась двинуться. Не удалось и болью снова продрало по всему телу. Открыла глаза. Сидит на стуле, на котором до этого был Медоед. Перед ней стоят на полу окровавленные, отрезанные головы Лоскута, Немца, у него, правда, не хватало ещё и макушки, так что вывалившиеся наполовину мозги, создавали отвратительную в своей абсурдности картину. Рядом головы ещё трёх других бойцов отряда. И на всех запечатлены посмертные маски ужаса, сейчас искажённые расслабленными мышцами лиц…
Алину вырвало прямо на себя. Рвало ещё долго, пустыми, сухими спазмами. А Медоед, удивительно целый и совершенно невредимый, разве что очень бледный и будто похудевший, но всё же здоровый, одетый в одни штаны и чьи-то, видимо, берцы, сидит у стены между окон на стуле и с жадностью уплетает уже пятую банку тушёнки, с веселой злостью поглядывая на девушку. Её снова охватил ужас… это всё сон! Не может такого быть!! Это всё нереально!!! Он же должен быть мёртв!!!