S-T-I-K-S. Гаситель
Шрифт:
Хоть и осоловел слегка после еды, но рассиживаться не стал. И так не успеваю.
Закинул рюкзак за плечи и, держась середины крыши, чтоб лишний раз не мелькать и не привлекать к себе внимания, направился на другую сторону этого четырёхподъездного дома. Там нагнувшись пониже, подполз к краю и…
«Чёрт! Ну покажитесь же хоть кто-нибудь» – я сидел за парапетом крыши и наблюдал за перпендикулярно стоявшим двухподъездным домом.
В этом доме, правда в разных подъездах, живут родители Акелина Серёги на четвёртом и Жерцева Вовки на шестом этаже. И окна их квартир
Ладно, самим страшно в окнах маячить и за страстями снаружи наблюдать…
Я кинул взгляд вправо, в сторону школы.
Там, действительно, страсти. Толпа собралась раз в пять больше, чем возле магазинов у дороги, и здесь эта толпа более агрессивная. Отсюда сверху хорошо сейчас видно… Если раньше, ещё дома наблюдал, что кто не жрёт, те вокруг стоят и тупо смотрят на это дело, своей очереди ждут, то сейчас вокруг жрунов пустота. Опасаться стали простые зомбаки своих более отожравшихся товарищей и четвероногих друзей.
Да, собаки тут тоже были. Как и думал, с пустыря их много по району разбежалось. Вот и здесь, из десяти свободных от толпы островков с жрущими зомбаками, на трёх из них собаки кого-то терзали.
И это проблема.
Они жрут и развиваются. Сам видел, как один зомбак даже на рывок пошёл, умудрился с разбега покачивающегося парня, как бы не моих годов, с ног сбить, и навалившись сверху… Неприятное зрелище. Так что тянуть с отходом из города нельзя, фиг потом от этих жрунов убежишь.
Поэтому я и не стал больше оттягивать свой визит в гости. Хоть и наблюдая пустые окна и балконы, я уже не ждал там обнаружить ничего хорошего. Но проверять надо, чтоб потом парням не стыдно было в глаза смотреть. А то вдруг живые, а я не помог…
Но блин, если живые и здоровые есть, то могли бы вывесить хоть какой-нибудь знак.
Я снова осмотрел нужные окна и балконы. Но там как не было никого и ничего, так и не появилось.
С подъездом приятно повезло – пустой оказался. Все, наверное, к школе оттянулись и сейчас там тусуются. Во дворе тоже никого не оказалось, с другой стороны дома, на дороге, стояли-покачивались, а тут опять повезло.
Выглянул из-за угла и практически сразу же рывком сначала до кустов, пригибаясь, добежал, что вокруг мусорных баков росли. А потом, видя, что меня не заметили, очередным рывком до нужного дома проскочил, и уже не оглядываясь, по ступенькам взлетел вверх, ногой отодвинул в сторону держащий открытой дверь кирпич, заскочил в подъезд и с облегчённым вздохом закрыл её за собой.
В подъезде, чего боялся, тоже никого не встретил. А вот дальше везение закончилось. Ещё поднимаясь на нужный этаж, я чувствовал запах бойни, и как назло, дверь в квартиру Акелиных оказалась приоткрыта и именно оттуда этими ароматами и тянуло.
До последнего надеялся, что если не живых, то хоть и трупы не увижу. Тогда можно было бы ещё надеяться на лучшее. Но тут…
Вздохнул-выдохнул, настраиваясь, и крепко сжимая топорик,
Мертвы!
Не мог оторвать взгляда от прилично объеденных тел дядьки Васьки, высокого громогласного весельчака, и тёти Иры, ненамного уступающей в росте мужу, добродушной и довольно красивой женщины. Как с братом приходили сюда, так она всегда ужасалась моей худобе и пыталась под смешки мужа накормить деточку.
Мертвы… Что?!
Я вытаращил глаза на пошевелившуюся тётю Иру, которая повернула голову и, уставившись на меня единственным уцелевшим глазом, заурчала… как мне показалось – жалобно.
Тут-то это и случилось.
Откуда он взялся – не знаю!
Уже в последний момент я увидел мелькнувшую сбоку тень и, защищаясь от неё, выставил перед собой руку. Которую тут же пронзило просто невероятной болью.
Глава 3
Помимо боли обдало вонью, которая не шла ни в какое сравнение с той, что была в квартире.
Зомбак просто невероятно смердел!
И эта туша, мало того что вцепилась зубами мне в предплечье, так ещё и навалилась всем телом, пытаясь уронить меня на пол. Что, впрочем, ему удалось, но только я сам позволил ему это сделать.
Боль и вонь! Второе вытеснило собой первое. И пусть в глазах всё ещё было темно от боли, вонью мне мозги качественно прочистило. Так что, падая, я оказался сверху на этом долбаном упыре, держа его второй рукой за волосы – чтоб головой поменьше дёргал и кусок мяса из предплечья у меня не вырвал.
А он стремился это сделать. Но ещё больше стремился не пролить ни капли моей крови мимо своего, издававшего мерзкие сосущие звуки, рта. Поэтому и назвал его упырём, что эта лежащая подо мной тварь сжимает челюсти всё сильней и сильней, и сосёт, сосёт…
– Падла! Как больно! – скрежетнул я зубами.
Очень обидно было, что топор из рук от неожиданности выронил, уже бы с этим зомби разобрался. Сейчас же с трудом заставил себя отпустить его волосы, оставив свою вторую руку ему на растерзание, и потянулся к ножу.
«Ka-Bar» ещё девственник, ничьей крови до этого дня не отведал, а он этого очень и очень желал. Иначе как так получилось, что стоило мне руку к нему протянуть, как он сам буквально в ладонь мне впрыгнул и тут же, радостно урча, под челюсть упырю с большим удовольствием влетел.
Радостно урчал зомбак, пока нож окончательно не отправил его туда, где ему и место. Но честное слово, наверное от боли померещилось мне, что это именно «Ka-Bar» приход словил, когда начал наконец делать то, ради чего и был создан.
Мучения мои на этом не закончились. Упырь умер, но у этой твари челюсти заклинило, перед смертью сжав их ещё сильней, чем меня чуть в нирвану не отправил. Ведь там нет этой невероятной боли и не дающей отключиться вони. Там, если верить одной моей знакомой – хорошо, отсутствуют страдания и низменные человеческие страсти (и совсем они не низменные, я тогда к ней со всей душой…), а присутствует лишь абсолютный, ненарушимый Покой.