S-T-I-K-S. Окаянный
Шрифт:
Мужичок, выдыхая застарелым перегаром, намертво дезинфицировал воздух в радиусе добрых пары метров. Однако мне уже до такой степени стало наплевать, что к его шаманским манипуляциям я отнёсся с абсолютным безразличием.
Сначала он вообще ничего такого не делал - разве что оглаживал воздух вокруг меня ладонями. Видимого облегчения для меня это не принесло, но субъект не собирался сдаваться. Он, будто преодолевая невидимое сопротивление, медленно положил руки мне на голову и закрыл глаза. В первое время по-прежнему ничего не происходило, но затем я почувствовал, что
Перестала дёргать нога, куда прилетел осколок, к царапинам будто лёд положили, а затем и рука пришла в относительную норму - я просто перестал её чувствовать.
Мужичок, довольный результатом, махнул спирта из гранённого стакана, услужливо поднесённого молодым пареньком, и пошёл реанимировать следующего кандидата в покойники. Мной же занялась медсестра с усталыми глазами, отодравшая пропитанные кровью повязки и сшившая края ран без всяких затей обычным стежком.
Венцом процедур оказалась странная желтоватая жидкость, пованивавшая уксусом. Я осушил ёмкость без вопросов и был отпущен восвояси. Жить вроде буду.
На пороге здешней коновальни меня встретил кто-то полузнакомый боец из караванщиков, усадил в джип и отвёз к казарме, где я и провёл в беспокойной полудрёме весь световой день, придя в себя уже на закате.
Как известно, сон - лучшее лекарство. Нельзя сказать, что чудесным образом исцелился, но дело явно пошло на лад - царапины затянулись без следа, нога вроде тоже. С предплечьем было куда сложней, и я не стал его беспокоить, пусть себе покоится до поры в фиксирующем бандаже.
Единственное, что немного напрягало - слух по-прежнему отсутствовал. На всякий случай несколько раз щёлкнул пальцами, постучал по спинке кровати, но уши будто ватой забило. За этими занятиями меня и застала появившаяся в ночлежке Даша Истерика.
Она не плакала, не вздыхала и вообще никак внешне не проявляла своих эмоций, но я сразу почувствовал - что-то случилось. Плохое.
Собственно, что-то хорошее в этом сбрендившем мире обычно не происходит.
Я жестом показал, что мои уши пока годятся только на холодец, и как можно тише, напрягая связки куда больше обычного, спросил:
– Кто?
«Матрос» - произнесли её губы, чуть дрогнув в конце.
Пусть мы с ним общались меньше всего, но похожий на восставшего из мёртвых парень с самого начала расположил к себе рассудительностью и холодной головой. Я выругался и только по изменившемуся лицу девушки понял, что сделал это слишком громко. Что поделать - не слыша собственного голоса, трудно себя контролировать.
С собой Даша принесла полный поднос остывшей еды, который я в виду проснувшегося зверского голода, обчистил в один присест. Пожалуй, моё общество ей сейчас только на пользу - она явно не была расположена к душевным разговорам и специально ушла из «Харчевни» посидеть немного в тишине.
Остальные появились минут через десять, поманив нас на улицу. Квазы внешне выглядели как всегда, Лена, судя по всему, явно ещё недавно вовсю ревела, но сама оказалась в полном порядке. А вот Шумахеру с Сычом успело достаться - у одного забинтована голова,
Все тут же накинулись на меня с расспросами, но оценив моё состояние, временно оставили в покое.
Как оказалось, вышли мы не просто вечерним воздухом подышать, а на самые настоящие похороны. По обрывкам разговоров я мало что понял в здешних заупокойных обычаях - большинство вообще не парилось с кладбищами, оставляя трупы на готовых к перезагрузке стабах. Когда вонючий туман схлынывал, от них не оставалось и следа, чего не скажешь о живых, попытавшихся таким образом покинуть Стикс. Таким горе-экспериментаторам как правило напрочь выжигало мозги.
И ежу понятно, что из ада обратно выхода нет.
В станице же к павшим относились более человечно. Их бережно перенесли с поля боя, уложив на деревянный постамент посреди единственной пощади. Всего я насчитал около пятидесяти тел в разной степени сохранности - от похожих на обугленные ветви разведчиков, сгоревших в броневике, до вполне целых, не считая пулевых и прочих ранений. Матроскина разглядеть не удалось, но мы оказались далеко не в первом ряду, а толпа собралась порядочная.
Прикинув, сколько примерно было на поляне внешников, я мысленно присвистнул. Получается, чуть ли не один к пяти - неслыханная цифра, учитывая технику и общевойсковую выучку пришельцев. Муров там было примерно процентов десять, вряд ли больше. Таким серьёзные операции не доверяют, скорее всего, их возили в качестве балласта на всякий пожарный.
Тем временем на помост забрался самый настоящий священник в рясе, только вместо кадила у него в руках оказалась объёмная канистра, из которой он щедро принялся орошать покойников, одновременно с этим что-то приговаривая.
Занятно.
Досмотреть церемонию до конца, пусть и в немом виде, мне не дали. На горизонте опять нарисовался пресловутый Пончик, который снова жаждал пообщаться. Преодолевая нарастающее раздражение, я довольно грубо показал, что ничего не слышу и слышать не хочу.
«Да не вопрос, - раздался прямо в голове его насмешливый голос.
– У меня в караване разные специалисты есть».
К телепатии я отнёсся спокойно, с ней пришлось косвенно столкнуться ещё на Ферме. Как отвечать тоже не было для меня секретом - нужно просто беззвучно проговаривать слова в голове, не задействовав речевого аппарата. Спасибо неведомому Некрусу, научился. Это далеко не чтение мыслей, так как они проносятся в голове куда с большей скоростью, да и состоят, в основном, из образов, понятных лишь тебе одному.
«Я не удивлён, но вот называть это всё обычным караваном неправильно. Вернее будет - личной армией», - заметил я.
«Мне больше нравится быть простым торговцем» - скромно отозвался толстячок.
«Простые торговцы ездят на переделанных карьерных самосвалах и списанной военной технике. Они могут максимум отбиться от шальной банды муров, но не разбить в пух и прах экспедицию внешников».
«Ты ещё слишком мало видел в своей жизни... Поверь. Без тебя повторить успех оказалось бы куда сложнее, за что тебе моя большая благодарность».