С точки зрения Карфагена: Финикийцы и Карфаген
Шрифт:
* * *
К сожалению, древнегреческие авторы целиком и полностью сосредоточены на подвигах и завоеваниях Александра, обходя своим вниманием отдельные политические нюансы, которые могли бы нас заинтересовать в свете карфагенской внешней политики. Оно и понятно — греки видели в своей современной истории два столетия персидского доминирования в Азии и натиск иранцев на Европу, балансировавшую на краю пропасти Элладу, неисчислимые обиды и разорения причиненные Киром, Дарием, Ксерксом и их потомками.
И вот после столь мрачной эпохи внезапно появляется лучезарный герой, ведомый дланью богов. Герой, который
Сенсационные новости приходящие по нескольку раз в месяц с регулярными торговыми кораблями из Финикии и Эллады должны были поставить руководителей Карфагена в тупик. Представьте вашу реакцию на сообщения о том, что прямо сейчас армия Кубы высадилась на побережье США, отбила Флориду, Техас и Джорджию, победила в нескольких решающих сражениях, а президент Трамп бежал в Канаду и предлагает кубинцам выкуп в сто миллиардов долларов и дочку Иванку Трамп в жены Раулю Кастро?
Представили? Вот то-то же.
Ситуация выглядела абсолютно нереальной. Фарс из Зазеркалья. Всего сто (да какие сто?! Пятьдесят, не больше!) лет назад Македония была отсталой дикарской страной на Балканах с варварским населением, где не было крупных городов, где царила такая нищета, что персы при Дарии I, заглянув в Македонию по дороге в Грецию, побрезговали там оставаться, а слове «культура» в лучшем случае знал лишь один македонец из пятидесяти, и то услыхав его на всякий случай хватался за топор!
И вот, извольте видеть — царь Александр подошел к стенам Тира. Как такое прикажете понимать?!
Однако, это была реальность, с которой следовало как-то взаимодействовать. И принимать решения очень быстро, в соответствии с постоянно меняющейся обстановкой.
При всех предыдущих конфликтах и недоразумениях, при огорчительной легенде об изгнанной царевне Элиссе, Тир оставался для карфагенян полузабытой и отчасти романической прародиной, местом сакральным, городом притяжения и поклонения, обителью древних финикийских богов.
Тир — это тысячелетняя память финикийской цивилизации, пережившей шумеров и аккадцев, ассирийцев, вавилонян, персов. Тирийцы помнят фараона Снорфу из Древней династии Египта, при котором начали строить первые пирамиды, к появлению Александра уже считающиеся невообразимой, баснословной древностью! Предки македонян во времена Снорфу вряд ли научились ходить на двух ногах и с трудом выкусывали блох в основании хвоста!
Первоначальное восприятие Александра Македонского, что в Тире, что в Карфагене, не должно было отличаться от понятий «удачливый авантюрист» и «выскочка, попавший в полосу везения». Опыт подсказывал: в один прекрасный день деревенского парвеню настигнет горькое разочарование и череда случайных успехов обернется погребальным костром. Ничего личного, обычная арифметика — персы превосходят македонян по всем статьям: мобилизационный резерв, ресурсы, богатство, организация. Да, империя Ахеменидов не та, что прежде, но доселе могуча! Всего двенадцать лет назад царю Артаксерксу III хватило энергии и сил для молниеносной и беспощадной расправы с Кипром, Палестиной и Египтом!
Вывод напрашивается сам собой: надо принять во внимание действия свалившегося как снег на голову «освободителя», но открыто переходить на сторону Александра Тиру категорически не следует — македоняне через два-три месяца уйдут из Финикии, а там заглянет на огонек царь Дарий с войском и спросит: это кому вы тут изменнически присягали, любезные граждане Тира? Вам напомнить, что случилось с Сидоном при Артаксерксе? Прекрасно,
После бескровного занятия Дамаска, где македонцы обнаружили часть персидской казны и богатые склады оружия с провиантом, завоевателям покорились финикийские Библ и Сидон — сидоняне минувшие годы отстраивались после сожжения города и не питали к персам никаких теплых чувств. Сидонский царь Стратон, посаженный на престол Дарием III, под давлением народного собрания сдал город и был отстранен от власти Александром, быстро нашедшим замену — отыскался некий Абдалоним, потомок древних царей, живший в честной бедности и занимавшийся садоводством.
Не обращая внимания не сопротивление купеческой верхушки Сидона, Александр назначает Абдалонима царем, передает ему персидское имущество и часть золота, захваченного в Дамаске, приведя в восторг горожан. Разумный политический ход — теперь северная Финикия с ее гаванями поддерживала македонцев. Мгновенная капитуляция Библа с Сидоном объясняется не только искренней нелюбовью к опостылевшим персам. Библ почти не был укреплен, а оборонительные сооружения Сидона не успели в полной мере восстановить.
Соображения Александра были просты и обоснованны. Первостепенной целью является Египет — богатейшая провинция Персидской империи. Египет это еще и значимый символ, легендарное царство, владеть которым желали все великие завоеватели прошлого! Но для похода в дельту Нила требуется спокойный и покорный тыл.
Александр не питал иллюзий относительно национального характера обитателей Финикии. Оставшись верными персидскому царю тирийцы будут способны на любые подлости, от поддержки деньгами оппозиции македонянам в Элладе (прежде всего Спарте), до прямого удара в спину — придет Дарий, погрузит войско на корабли Тира, приплывет в Египет, что дальше?! Кроме того, город Тир не только и не столько важнейший транспортный узел восточного средиземноморья и сильный флот — это еще и ключ к Эгейскому морю!
Первоначально казалось, что кровавой развязки можно избежать, да и сам Александр рассчитывал решить дело полюбовно — исторические примеры говорили, что справиться с Тиром очень непросто, достаточно вспомнить бесплодную осаду города Навуходоносором два с половиной столетия назад!
Тирийцы, не без веских оснований полагая себя самыми умными, хитрыми и пронырливыми, решили усидеть на двух стульях — оказать северному варвару царские почести на нейтральной территории, при этом сохранив полную автономию и свободу в принятии решений. Необходимо было тянуть время и водить македонцев за нос до последнего, а там или ишак сдохнет, или царь умрет. Потенциальная возможность триумфального возвращения Дария оставалась невероятно высокой, в самой Элладе могли поднять антимакедонское восстание Спарта и Афины...
Граждане Тира не учли одного: прямолинейный Александр не был расположен к пышным расшаркиваниям, утонченной дипломатии и нудным переговорам с бесконечным обсуждением параграфов, подпунктов и примечаний мелким шрифтом. С привычным к восточному этикету и старинным обычаям Навуходоносором подобный трюк еще можно было провернуть, но только не с горячим и нетерпеливым македонцем!
К Александру, вставшему лагерем неподалеку от города, прибывает посольство Тира, одаривает его золотым венком и, сочась елеем, начинает вести сладкие речи о том, что непобедимому и высокородному царю Македонии следовало бы считать Тир не покоренным городом, а союзной и лояльной территорией. Александр, осознавая, с кем имеет дело, отвечает — это, безусловно, замечательно, но не могли бы почтенные старейшины допустить его, непобедимого и высокородного, в пределы стен Тира, для принесения жертвы Гераклу, коего в Финикии именуют Мелькартом? Разумеется, вместе с войском, которое должно будет принять участие в церемонии?