С утра и до вечера
Шрифт:
птичьих шагах не отличить эту бабочку от листа.
В этом редком искусстве с бабочкой каллимой
соперничает тропический кузнечик «странствующий лист», Однаж-
ды этот кузнечик попал в самую середину стаи прожорливых
муравьев, и те его не заметили. Ученый, который это видел,
рассказывает, что муравьи пробегали совсем рядом, не
подозревая, что перед ними вкусный кузнечик, а не лист.
В Индонезии, на острове Ява, этих оригиналов как
декоративные
Новички, которым показывают дерево со странствующими
листьями, даже взяв в руки его ветку, не замечают на ней
никаких насекомых. Лишь пощупав все листья, находят
среди них живые.
Ядовитую рыбу морского дракона боятся многие жители
моря. Когда морской дракон лежит зарывшись в песок, то
выставляет наружу черный спинной плавник. Это
«пиратский флаг», он служит предостережением хищникам,
которые по ошибке, приняв его за безобидную рыбу, могли бы
напасть на морского дракона.
Камбала «морской язык» живет по соседству с морским
драконом. Заметив врага, она тут же поднимает над собой
«пиратский флаг» собственной конструкции — правый
грудной плавник с большим черным пятном на нем. Это
подделка, но очень искусная. Хищники принимают ее за
предупредительный сигнал морского дракона и спешат
ретироваться.
В море у берегов Австралии живет другая удивительная
рыбка — «тряпичник», близкий родич нашего морского
конька. Этот причудливый сын моря совсем не похож на рыбу.
Все его тело — какие-то жалкие обрывки скелета и кожи.
Даже зоркий глаз не отличит тряпичника от морских
водорослей.
Когда в Индии после летних дождей выходят из берегов
и широко разливаются по округе реки, то вместе с водой по
полям и лугам плывут стайки маленьких рыбешек.
Если рыбки неподвижны, они невидимы. «Лала» — так
называют в Индии рыбок-невидимок. «Лала» — значит
«дорогая», «бесценная».
И в самом деле лала — замечательная рыбка. В ее коже
нет темного пигмента, а тонкое тельце и плавники у лалы
прозрачны.
Природа наделила малютку едва ли не самой
совершенной маскировкой — прозрачностью.
Много невидимок плавает и в лазурных волнах океана.
Это и медузы, и родственные им гребневики, и сифонофоры,
сальпы, рачок фронима и каракатица доратопсис, которая
больше похожа на кусочек льда, чем на живое существо, и
личинки речных угрей. Прозрачные, как стекло, они
сливаются с хрустальной водой, безопасно плавая перед носом
злейших своих врагов.
Другие
У всех головоногих моллюсков, у некоторых раков, рыб,
земноводных, пресмыкающихся и насекомых спрятаны под
кожей эластичные, как резина, клетки. Они набиты краской
словно акварельные тюбики. Научное название этих
чудесных клеток — хроматофоры *.
Каждый хроматофор — микроскопический шарик, когда
пребывает в покое, или диск размером с точку, когда
растянут, окружен по краям, будто солнце лучами,
множеством тончайших мускулов — дилататоров, то есть
расширителей. Лишь у немногих хроматофоров только четыре
дилататора, обычно их больше — около двадцати четырех.
Дилататоры, сокращаясь, растягивают хроматофор. Диаметр
хроматофора увеличивается в шестьдесят раз: от размеров
иголочного острия до величины булавочной головки. Иными
словами, разница между сократившейся и растянутой
цветной клеткой столь же велика, как между двухкопеечной
монетой и автомобильным колесом.
Дилататоры часами и без перерыва остаются в
напряжении, поддерживая на коже нужную окраску.
Каждый дилататор соединен нервами с клетками
головного мозга. Зрительные впечатления, полученные животным,
по сложным физиологическим каналам поступают к
нервным центрам, а те подают соответствующие сигналы хро-
матофорам. Растягивают одни, сокращают другие, добиваясь
сочетания красок, наиболее пригодного для маскировки.
Слепой на один глаз осьминог теряет способность легко
менять оттенки на безглазой стороне тела. Удаление второго
глаза приводит к почти полной потере этой способности.
1 У млекопитающих и птиц, тоже высших животных, нет в коже
хроматофоров* так как, скрытые под шерстью и перьями, они были бы
бесполезны.
Исчезновение цветовых реакций у ослепленного
осьминога не полное, потому что изменение окраски зависит
также и от впечатлений, полученных не только глазами, но и
присосками. Если лишить осьминога щупалец или срезать
с них все присоски, он бледнеет и, как ни пыжится, не
может ни покраснеть, ни позеленеть, ни стать черным. Уцелеет
на щупальцах хотя бы одна присоска — кожа спрута
сохранит все прежние оттенки.
Богатством расцветок и совершенством маскировки
головоногие моллюски далеко превосходят прославленного
хамелеона. Он просто был бы посрамлен, если бы задумал