С вечера до полудня

Бреттонс Клэр

Свернув на полосу безопасности, Гордон затормозил.

— Что с тобой?

— Мне плохо. — Она задыхалась. — Открой окно.

Гордон поспешно повернул ручку с ее стороны. Лязгнули металлические шарниры, дверца приоткрылась, и Габриела чуть не вывалилась наружу. В лицо ей ударил свежий воздух.

— О Боже, Боже! — простонала она.

Желудок ее сжался. Она едва успела высунуться и опереться о раскрытую дверцу, как у нее началась неукротимая рвота.

— Ну как, отпустило? — спросил Гордон, когда приступ кончился.

Она еще не могла

отдышаться, в голове у нее по-прежнему плавал туман.

— Вот, глотни. — Он поднес к ее губам колпачок от термоса с травяным чаем.

Она замотала головой. Холодная жидкость только смочила ей губы. Боясь, что ее снова начнет тошнить, она попыталась отвернуться. Но Гордон крепко держал ее.

— Это тебе поможет. Ну выпей, малышка, один глоточек.

«Малышка». Сколько нежности и сострадания в его голосе! Чтобы услышать это еще раз, она согласилась бы босиком пройти по раскаленным углям. С трудом она заставила себя отпить.

— Вот умница. — Гордон погладил ее по голове.

Сзади, отразившись в зеркальце машины, сверкнуло что-то красное, и через некоторое время к ним подошел офицер полиции и постучал в окно.

— Неполадки с машиной?

— Нет, — отозвался Гордон. — Жена плохо себя чувствует.

— Она не рожает?

— Нет. По-видимому, желудочная инфекция. Габи, ты уже можешь ехать?

От одной мысли об этом к горлу ее снова подступила тошнота.

— Да.

— Отлично. — Офицер вздохнул с видимым облегчением. — Просто замечательно.

Гордон прикрыл дверцу. Габриела облокотилась ему о плечо и с огромным усилием открыла глаза.

— Ты такой славный, Гор.

В глазах его полыхнул какой-то странный огонек. Поспешно отвернувшись, он сосредоточил все свое внимание на дороге, выводя машину обратно на главную полосу.

Неужели в его взгляде и впрямь мелькнуло что-то похожее на чувство вины? Должно быть, она ошиблась. С чего бы ему чувствовать себя виноватым перед ней? Ну да, конечно, он солгал ей относительно причины, заставившей его принять участие в расследовании. Одним стремлением помочь Лейси это явно нельзя было объяснить. Габриела знала, что кто-то из близких ему людей стал жертвой похищения. Гордон не признал этого, но и не отрицал. Но все равно он не виноват. Так в чем же дело?

— Как ты думаешь, чем ты отравилась? — спросил он.

Голос его звучал как-то странно. Габриеле совсем не хотелось отвечать. Но ведь он опять помог ей — в который уже раз! — и ему нужно доверять.

— Я не отравилась.

— Ну да. Ты не можешь шевелить руками, тебя только что вырвало, но ты не… — Оперевшись о подлокотник, он потер висок. — Это с девочкой, да?

— Именно так. — Откинувшись на спинку сиденья, Габриела прикрыла глаза. Может, если ни о чем не думать и заняться упражнениями, которым ее научила доктор Хоффман, спазм в желудке пройдет и голова станет меньше кружиться?

Нахмурившись, Гордон прибавил скорости, чтобы успеть на зеленый свет. Если она действительно симулирует телепатические боли, то на этот раз зашла слишком далеко. Но,

с другой стороны, он своими глазами видел пот на ее лице, видел, как ей было плохо. Такое не сыграешь. Шоколадные батончики — вот единственное объяснение ее заболеванию. Конечно, никакой она не медиум, но больна по-настоящему. Точно. Перебрала шоколада.

— Ты сказал, мы едем к тебе?

— Да.

— Мне надо попасть ко мне домой.

— Но ты же больна.

— Но мне надо. — Она потерлась локтем о его бедро. — Ты же сам говорил — мне надо встретить опасность лицом к лицу.

— Это было до того, как тебя вывернуло прямо на улице.

— Поехали ко мне, — настаивала Габриела, потом закрыла глаза и стала бормотать что-то о ровных дорогах.

Сжав челюсти, Гордон развернул машину и поехал к ней. Стоянка рядом с ее домом пустовала. Припарковавшись, он выключил зажигание. Габриела спала у него на плече. Он сам на себя злился за это, но до того приятно было чувствовать ее рядом!

Ресницы спящей девушки чуть подрагивали. Гордон снова подумал, что от неправильного питания запросто могут возникнуть проблемы с желудком. Если бы он, к примеру, слопал за день целых три шоколадных батончика, ему бы тоже стало плохо. Наверняка она уже давно питается кое-как. Но это совсем не объясняет силу его переживаний.

Он выбрался из машины, обошел ее и открыл дверцу с той стороны, где сидела Габриела.

— Габи, — он потряс ее за плечо, — ты дома.

Она что-то пробормотала, но не проснулась. Решив не тревожить спящую, он взял ее на руки и вошел в подъезд, опасливо озираясь по сторонам. В прошлый раз он поднимался в такой спешке, что даже не обратил внимания на то, как здесь все ужасно. Теперь у него вдруг возникла мысль купить эту чертову развалюху, чтобы установить в подъездах коды и навести хоть слабое подобие порядка. Но он мгновенно передумал: Габриела не одобрила бы такого вмешательства.

Гордон всмотрелся в ее лицо. Она здорово вымоталась. Еле заметные с утра тени под глазами теперь превратились в черные круги. Ночью она спала — он проверял, но совсем не отдохнула, все время металась и ворочалась. Похищение Лейси обошлось ей дорого, даже если оно всего лишь воображаемое.

Порывшись в ее кошельке, он отыскал ключи и отпер дверь. Любой горе-грабитель, даже дилетант, мог бы отпереть новый замок простейшей отмычкой. Болт едва держался. Хотя если уж кому-то очень захочется залезть в квартиру, то тут никакой замок не помеха — стену выломает, а пройдет.

В раздражении Гордон пинком захлопнул дверь и сам вздрогнул от стука. Но Габриела не проснулась. Ее золотистые волосы разметались у него на плече — так красиво, так трогательно. Неудивительно, что ему никак не удавалось обуздать свои чувства.

Пройдя прямо в спальню, он остановился перед кроватью и прикинул, не следует ли раздеть Габриелу, прежде чем укладывать. Но тело его столь бурно отреагировало на одну лишь мысль об этом, что он счел за лучшее просто снять покрывало и опустить девушку на постель.