С вечера до полудня
Шрифт:
Щит, заслонявший от ее Шелтона, растаял — и Габриела почувствовала, что он говорит правду.
— Ты защищал ее.
— Да. — Шелтон поскреб небритый подбородок. — Ей нужно было выиграть время. А ты приближалась к цели слишком быстро. — Он торжественно поднял руку. — Я написал эту угрозу, но я не собирался причинять тебе никакого вреда. Клянусь Богом, я хотел всего лишь немного задержать тебя.
— А где бы раздобыл кровь? — поинтересовался Гордон.
— В больнице. Стянул склянку по пути в лабораторию. — Шелтон разглядывал носки своих
— Нам пора идти. — Гордон чувствовал себя безмерно виноватым.
Шелтон предал ее, думала Габриела. Но еще хуже то, что он предал самого себя. И теперь заплатит за это годами, проведенными за решеткой.
Стоя у гаража, она смотрела, как они идут к дому — Гордон к черному ходу, а Шелтон к парадной двери.
Через некоторое время Габриела услышала звуки борьбы. Она бросилась к дому, вбежала на кухню и резко остановилась.
Гордон прижимал Лоренса к креслу возле стола. На столе стояла тарелка с едой.
Из гостиной появились Шелтон и Хильда.
— Как вы? — со страхом спросила Габриела.
Хильда, улыбаясь, трясла головой в красном тюрбане.
— Все хорошо, детка. Просто отлично!
Лоренс с яростью смотрел на Шелтона.
— Она была дрянью. Ты любил дрянь, Шелт! У Люка денег куры не клевали. Он вытащил ее из этой дыры. Но ты думаешь, мисс Богатейка хоть что-нибудь сделала для меня? Я не получал от нее ничего, кроме головомоек. А когда я просил помощи, она отказывала. Люк, дескать, все потерял. Но она врала. Я знал, что она врет, и заставил ее расплатиться сполна и за все.
Чувствуя, как к горлу подступают рыдания, Габриела вышла из дома. Слишком много событий за такое короткое время. Слишком трудно все принять и со всем смириться.
Напротив дома взвизгнули тормоза. Она увидела красную мигалку на крыше машины, услышала неразборчивые голоса по рации и безвольно опустилась на землю.
Близился рассвет, небо уже начало светлеть. Габриела закрыла глаза. Она думала о Лейси, о своих учениках в Галвестоне, потом снова вспомнила Тельму.
— Прости меня, — обратилась Габриела к женщине, которую не смогла спасти. — Я не оправдала доверия. — Она вздохнула, поглаживая стебелек травы. — Я и не говорила, что смогу. И никогда не забуду этого. Но я не могу всю жизнь ненавидеть себя из-за одной ошибки.
— Габи?
Она подняла голову. Перед ней стоял Гордон. В глазах его застыла неутешная боль.
— Ты плачешь. — Он опустился на землю рядом с Габриелой. — Я слышал, ты упоминала имя Тельмы.
Она заметила, как дрогнул его голос, и в ее сознании родилось подозрение. Значит, она была права!
— Откуда ты знаешь ее имя?
Он не отвечал.
— Я не говорила тебе, как ее звали, Гор.
Гордон умирал тысячью мучительных смертей одновременно. Он любил Габриелу Он и сам не думал, что способен так страстно любить. Он боялся таких чувств, особенно после того, как увидел
— Ответь мне.
Габриела попыталась вырвать свою руку из его ладони, но он не отпускал ее, словно пытался этим пожатием внушить ей всю силу своей любви. И почему он не рассказал ей всей правды раньше? Он хотел, честно хотел это сделать, даже пробовал два раза начать, но… похоже, время настало только сейчас.
— Я знал Тельму, Габи.
— Что? — Она попыталась встать.
— Нет, не уходи. Позволь мне все объяснить. Габи, умоляю тебя, не убегай вот так сразу, не покидай меня.
Слова эти охладили Габриелу словно ушат холодной воды. Она ведь и впрямь хотела обратиться в бегство, не успев даже подумать. Она снова безвольно опустилась на траву.
— Мы с ее мужем, Эвансом, были партнерами. Открыли совместное дело сразу после колледжа. Я был свидетелем на их свадьбе.
Гордон отчаянно хотел видеть, как Габриела воспринимает его признания, но он не осмеливался поднять на нее глаза.
— В тот вечер я сопровождал Эванса в морг, чтобы опознать тело Тельмы. Помнишь, когда мы с тобой там были, ты спросила меня, какую женщину я там видел…
— И ты сказал мне, что она была совершенно особенной. Из-за нее ты принял участие в этом деле, — подтвердила Габриела. — Я еще при первой нашей встрече почувствовала, что кто-то, кого ты любил, стал жертвой похищения.
— Это правда. — Он заставил себя встретить ее взгляд. — Но я взялся за это дело совсем по другой причине.
Габриела нахмурилась. Теперь она уже не могла оборвать его. Она знала, что это он поджег дом, где погибла Тельма, но не могла винить его за это. Только так он мог хоть отчасти успокоить свою совесть.
— После трагедии с Тельмой я целый год расследовал одно дело. Пытался доказать, что некая женщина — мошенница. Эванс обладал безошибочным нюхом на людей, просто шестым чувством. Он не сомневался в виновности этой женщины. И он был уверен, что ее вмешательство стоило Тельме жизни.
Гордон вздохнул.
— Но я не был так уверен. С самого начала. Однако чем дольше я следил за ней, тем больше убеждался… что она не мошенница.
Он посмотрел на Габриелу с отчаянием и надеждой.
— Ты говоришь обо мне?! — вскрикнула она. — Ты думал, что это я мошенница? Ты… О Боже, нет! Только не ты! Гор, только не ты!
— Пожалуйста, выслушай. Умоляю тебя, Габи.
— Я не желаю этого слышать, нет! — Она зажала уши руками. — Я не хочу этого слышать!
— Я понял, что ты вне подозрений, Габи. Что ты никогда не причинишь никому зла. Что ты самая замечательная, самая добрая и прекрасная девушка на свете.
Сердце его разрывалось на части. Габриела сжалась в комок, в глазах ее застыла боль.
— Габи, ну ради Бога!.. Я следил за тобой в Галвестоне и не видел ни единого признака того, что ты экстрасенс. Что бы ты подумала на моем месте?