С вечера до полудня
Шрифт:
Доверяй ей, вновь прозвучал внутренний голос. Да, да! Он опустил руку на плечо Габриелы. Она обернулась. В глазах ее стояли слезы, но она выдавила из себя слабую улыбку. Гордон крепко обнял ее и прижал к груди. Ему так хотелось высказать ей свои чувства, излить все, что накопилось на сердце, но слова не шли. Единственное, что он смог, это только произнести ее имя:
— Габи…
Большего и не требовалось. Она прижалась к нему, и они замерли в объятиях.
— Не знаю, как и благодарить вас…
Габриела смотрела
Филипп Доул сидел на кровати Лейси, баюкая дочку на коленях. На лице его застыла счастливая улыбка. Теперь он не выглядел таким ухоженным и домашним, как прежде. Но любовь, сиявшая на осунувшемся, изнуренном тревогой лице, полностью преображала его.
Погладив девочку по плечу, он поднял взгляд на Габриелу и Гордона.
— Не могу выразить, как я благодарен вам за то, что вы вернули мне дочь. Я… Я… — Голос его прервался. Он смог только растерянно улыбнуться. — Спасибо.
Гордон шагнул вперед.
— Можно вас на минуту, мистер Доул? — Он показал глазами на дверь.
Осторожно опустив Лейси на кровать, Филипп поцеловал ее в лоб и вышел следом за Гордоном и Габриелой.
— У нас есть несколько вопросов, — начал Гордон в коридоре.
— У меня тоже. Вы из полиции?
— Нет. — Габриела проигнорировала неодобрительную гримасу Гордона. На этот раз она собиралась играть в открытую. — Я экстрасенс, мистер Доул. Я увидела Лейси мысленно. Так мы узнали, что она попала в беду.
— Да-да, понимаю…
Ничего он не понимал. Просто по доброте душевной и из признательности не хотел противоречить спасителям дочери.
— Когда ваша дочь пропала, почему вы не сообщили об этом в полицию?
— Но я сообщил! — Наморщив нос, Филипп Доул водрузил на место очки. — Похитители заявили, что они… убьют, — на этом слове он споткнулся, — убьют Лейси, если я обращусь в полицию. Но я знаю все эти фокусы. Я понимал, что только с помощью полиции я смогу получить дочурку обратно. Поэтому сразу же отправился в управление. Детектив Уинтерс взял мое заявление и сказал, что обо всем позаботится. Я так понял, что информация будет передана всем офицерам полиции, но посторонние к ней доступа не получат.
— Когда похитили Лейси? — спросила Габриела. Неприятное сосущее чувство под ложечкой все усиливалось. Шелтон и впрямь завяз в этом деле по кончик сигары.
— Пятнадцатого. Днем мы гуляли в парке, а потом я вернулся на работу. Позже мне в офис позвонили и сказали, что она похищена.
— Они требовали выкуп?
— Разумеется.
Гордон нахмурился.
— И сколько?
— Пять миллионов.
Все сходится. Сердце Габриелы неистово колотилось. Все части головоломки вставали на свои места.
— Где ваша жена, мистер Доул?
— Не знаю, мистер Сазерленд. — Филипп опустил взгляд. Лицо и шея его покраснели. — Не видел ее уже несколько дней. Она сказала, что ей лучше уйти. И ушла. — Голос его был окрашен горечью.
— Когда это было? Не могли бы вы уточнить?
— Точно
Перед мысленным взором Габриелы вновь предстала картина. Парк. Женщина, связывающая руки Лейси. Ненависть…
— А как зовут вашу жену, мистер Доул.
— Лилиан.
Габриела и Гордон одновременно повернулись друг к другу.
— Я позвоню Шелтону, — сказал Гордон.
Габриела перевела взгляд на Доула.
— Мы знаем, кто похитил вашу дочь.
С этими словами она вернулась в палату и склонилась над Лейси.
Девочка все еще была белее снега, но ей уже явно становилось лучше.
Гордон вместе с Доулом тоже вернулись и стояли теперь у кровати Лейси. Габриела пристроилась на краешке постели рядом с девочкой.
— Это твоя мама отвела тебя к тому человеку, да, Лейси? — спросила она.
Девочка смотрела через ее плечо на своего отца.
— Лейси, взгляни на меня. — Габриела взяла ее за подбородок. В комнате стояла мертвая тишина.
Филипп шагнул к кровати и взял дочку за руку.
— Понимаешь, солнышко, это очень важно. Скажи правду, ладно?
Лейси доверчиво кивнула.
— Папа, мой велосипед вовсе не сломался. Мама сказала, будто шина прокололась, но это не так. Мы остановились за универмагом. Там был один человек, я его испугалась. Но мама сказала, что он починит мой велосипед и что я должна пойти с ним. Я не хотела, но мама сказала — он хороший. Она заставила меня идти.
Лицо Доула превратилось в маску боли. Только теперь он заметил на руках дочери следы веревок.
— Она связала тебя?
Лейси часто-часто заморгала, а потом зажмурилась. Из глаз брызнули слезы.
— Мама не хотела меня обманывать! — закричала она рыдая. — Она не хотела меня обижать!..
Вдруг девочка стала задыхаться и схватилась за грудь. Гордон вскочил и побежал за доктором Хоффман.
Время в комнате ожидания тянулось очень медленно. Габриела уже потеряла счет минутам и часам. Гордон и Филипп Доул сидели бок о бок на кушетке и о чем-то тихо беседовали. Габриела стояла у окна. Они слишком сильно надавили на Лейси, заставляя ее признать вину матери, думала она. И как только она не почувствовала этого раньше? Как не догадалась, что девочка не вынесет такого давления? Это она во всем виновата. Если теперь Лейси умрет, в ответе за это будет она, Габриела, как и тогда, с Тельмой.
На улице две медсестры в белых халатах, болтая и смеясь, пересекли стоянку машин. Ко входу приемного покоя на всех парах подкатил коричневый автомобиль. Из него выскочил мужчина и помог вылезти своей беременной жене. У них должен был вот-вот родиться ребенок. Габриела знала, что это будет мальчик…
В комнате царило напряженное ожидание. Но вот Габриела услышала у себя за спиной чьи-то едва различимые шаги и, вся похолодев, обернулась.
— Жар у Лейси спадает, и она снова может дышать самостоятельно. — Глаза у доктора Хоффман сияли. — Девочка поправляется!