С видом на жизнь. Дилогия
Шрифт:
— Оттоис, в ближайших деревеньках, скорее всего в Гибкой, должен появиться один молодой человек — Радик. Как только это произойдет, мне нужно будет с ним встретиться!
— Хорошо, госпожа Вета, я буду его поджидать! Какие еще задачи?
— Пока главная наша задача — поддержать людей. Ходи по округе, выясняй ситуацию. Я буду заниматься тем же со своей стороны. Скорее всего, здесь будет расквартирован гарнизон даймонов, так что будь осторожен! Я свою комнату устрою там, где Тита жила, чтобы не рисковать.
— Вот и хорошо! Тогда до встречи!
Оттоис поклонился и пошел в направлении моей будущей
Спустя полчаса во дворе появился отряд даймонов во главе с Астелиатом. Он спрыгнул с ригара и подошел ко мне:
— Милая, все в порядке?
Я молча кивнула головой.
— Ты взяла крепость без единого выстрела! — он улыбнулся.
Я зло взглянула на него:
— Вообще-то это моя крепость. И если это изменится, значит, я предала всех вокруг.
Астелиат обнял меня за талию:
— Не переживай, ты так и останешься хозяйкой Тиан — Ирра даже после нашей свадьбы. А здесь мы назначим управляющего.
— Я назначу! — я пристально поглядела на Астелиата.
Он, будто сдаваясь, поднял ладошки.
— Покажешь мне здесь все?
Я пожала плечами:
— Нечего здесь смотреть, все разбито и все в запустении. Пойдем, покажу наши комнаты.
— Госпожа, позвольте мне, — из замка вышла Горгонция.
— Горгонция, — я улыбнулась, — очень рада видеть вас.
— А уж как мы рады, госпожа Вета, что вы живы и здоровы!
— Горгонция, давайте я вас лучше направлю командовать поварами. У отряда, который прибыл с нами, есть продукты. Приготовьте нам что-нибудь и не забудьте накормить моих подданных.
Она кивнула головой, а я повела Астелиата в замок. Я определила его в свою бывшую комнату, а сама расположилась в комнате с потайным ходом. Спустя пару часов мы встретились за ужином. Горгонция наготовила разных вкусностей и даже выставила бутылку вина из погреба.
— Неплохо тут у тебя, — отметил Астелиат, — даже несмотря на разруху.
Я помрачнела:
— Раньше было еще лучше.
Он критически посмотрел на меня:
— Вета, хватит уже предаваться унынию и прошлым воспоминаниям. Нужно жить будущим. Тебе сейчас просто необходимо подумать о ребенке. Сколько осталось до родов?
— Около трех месяцев, если все будет нормально.
— Вот и нужно, чтобы все было нормально, — он улыбнулся так нежно, что, казалось, у меня остановилось сердце. Наверное, я замерла, потому что он вопросительно на меня посмотрел и спросил, — Вета, что-то случилось?
Я отрицательно покачала головой. Он встал, подошел ко мне, остановился сзади и положил руки мне на плечи.
— Знаешь, — сказал он, — ты необыкновенная. Если бы мне сказали, что я буду так переживать из-за простой человечки, я бы просто рассмеялся. А сейчас я не нахожу себе места, если не вижу тебя. Весь месяц, пока тебя отслеживал, думал, с ума сойду от тоски, от страха, что не, дай Первородный, с тобой что-то случится.
Я боялась даже вздохнуть. Вот это да! Злыднейший враг у моих ног! Можно даже его растоптать! Только вот почему-то не хочется. Наоборот, как это ни страшно осознавать, мне очень хочется, чтобы он продолжал говорить, чтобы
— Вета? Тебя расстроили мои слова? — он развернул кресло с моей тушкой как пушинку и встал на одно колено, поравнявшись со мной. Рукой он провел по моей щеке, вытирая слезы. Я вцепилась в его руку и, уткнувшись в нее, зарыдала еще громче. Астелиат наклонился чуть вперед и, притянув меня к себе, поцеловал. Его губы были мягкими и терпеливыми. Они ласкали меня, успокаивая и даря надежду. Я отвечала на поцелуй нерешительно и, наверное, пугливо. Так птичка, желающая отведать семечек, подбирается к людям, кидающим их. Я улыбнулась такому сравнению. Астелиат отстранился.
— Вета, — голос его был низким и хриплым, — я сделаю все, чтобы ты всегда улыбалась. Я так тебя люблю!
— Астелиат… — я не знала, что сказать ему.
— Тише, — он приложил указательный палец к моим губам, его хвост скользнул и обвил мою талию, или вернее, живот. А живот был уже таким большим, что длины хвоста хватило лишь до середины спины. Кисточка его тихо меня поглаживала. — Не надо ничего говорить, Вета. Я и так все понимаю.
— Что ты понимаешь? — я будто выпустила наружу все свои иголки.
Он усмехнулся.
— Давай я буду говорить, а ты слушать, — он чмокнул меня в ушко. — Итак, ты почти постоянно плачешь потому что не чувствуешь себя счастливой. Напротив, ты считаешь себя совершенно несчастной. Вся твоя жизнь разрушена, вся твоя борьба ни к чему не привела. Кроме того, ты потеряла своих друзей. Хочу сказать тебе, что Рай Вард жив, он где-то скрывается. Через несколько часов сюда привезут Геру Вард. Когда я узнал, что ее поймали, я решил, что вам вместе будет гораздо веселее. Где ее муж и ребенок я не знаю. Алекс жив, он обороняется. Если его не убьют, а я дал указание взять его живым, я постараюсь убедить его не покидать тебя. Большего я сделать, увы, не могу. Далее, ты чувствуешь себя предательницей. Но предательницей чего? Интересов королевства? Или народа? Если народа, то я даю тебе полную свободу сделать жизнь своих подданных лучше. И жизнь орков тоже. Идем дальше… Ты не можешь принять поражения. Ты считаешь даймонов исчадиями ада, а меня своим главным врагом. Тем не менее, ты любишь меня или чувствуешь симпатию, что уже немаловажно. Но ты активно этому сопротивляешься. Именно поэтому я не хочу тебя сейчас ни к чему принуждать и отложил свадьбу до более удачного момента. Хотя мне не хочется с тобой расставаться ни на минуту. Кроме того, — он вздохнул, — ты хоть и дала мне клятву не пытаться от меня сбежать, но думаешь об этом постоянно.
— А ты не боялся сегодня отпускать меня одну в замок? Я ведь могла запереться здесь и вдохнуть новую жизнь в оборону?
— Я боялся, но не этого.
— А чего?
— Ну, например, что некий Оттоис Парк, кстати, безвестно исчезнувший одновременно с твоим появлением здесь, возьмет тебя в заложники, — он вдруг сжал кулаки. — Если бы это произошло…
— Если бы я не знала Оттоиса Парка, я бы не сунулась сюда.
Он поцеловал меня в щечку:
— Я даже разыскивать его не буду, пусть живет, где ему приглянется и не отходит от тебя далеко. Но…