S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия
Шрифт:
Выход молодой мамаши на прогулку, это, как выход Анны Карениной в свет, что-то пойдёт не так и можно на рельсы... Тут важно всё и цвет коляски с подходящей цветовой гаммой одеяла, и что одеть на себя любимую, и размер декольте, благо грудь у большинства , даже у кого её раньше и не было, как после маммопластики, когда ещё блеснёшь. Именно в это время вспоминаешь нетленно-эпохальные строки "хороша также грудь и улыбка" и страстно мечтаешь стать таким же младенцем с такими же дурными привычками (я не о непрерывной работе в подгузники)... Архиважно во время этих сборов не забыть ребёнка, поэтому специалисты рекомендуют ставить крестик или класть его в коляску заранее... Думаете и это всё? Нет, нет и ещё раз нет! Вот мы и подошли к главному... Главному, что отделяет женщину от мамаши... Да, да... Это такой набор скреплённых между собою листочков, где написаны всякие глупости. Это книга... Фи-и-и, - скажете Вы, - Книга?!..
Да,
И так... Навстречу мне по дорожке шла очередная вроде бы мамаша... Жизнерадостные полтора центнера, в радостном, в цветочках платье, цвета линялой первомайской обочины, где среди жёлтых цветочков были раскиданы баночки с надписями на английском. Её великолепная грудь умопомрачительного размера угрожающе колебалась на линии декольте, грозясь вот-вот вывалиться наружу. Проходящие мимо мужики ломали глаза, разбивали сердца и страстно желали быть холостыми и ужасно одинокими. Впереди она толкала коляску, в которой сидел годовалый или поменьше ребёнок и сосредоточенно сосал свой палец, держа за руку куклу, скользящую по тротуару со зловещим скрежетом, видно полноги куклы уже стёрлось. Поражало её спокойное, отрешённое от всего этого мелкого безобразия лицо. Оно было безмятежно, но слегка нахмуренные брови выдавали кипучую работу ума... В руках она держала КНИГУ! Да, да! Самую настоящую книгу... На обложке был нарисован брюнет с дымящимся пистолетом и гаденькой, торжествующей улыбкой. Над ним было что-то написано мелкими буквами и стояли три огромные цифры 007... Джеймс, милый ! Здравствуй дорогой Бонд! Это без сомнения был он! Так вот, что вновь связало эту чарующую женщину с внешним миром... Дружище Флеминг, разве мог ты и подумать, что пишешь для этой послеродовой красавицы из далёкой, далёкой России? Думаю, нет... Она словно ледокол Ленин величественно удалялась в даль, а я зачарованно смотрел вслед... И тут я увидел, что за её сидячей коляской тянется мокрый шлейф... Конечно, Бонд помог бы девушке... А я разве хуже...Я бросился назад...
– Девушка! У Вас наверное течёт сок!
Она вздрогула, на миг замерла, словно какой-то негодяй ударил её наотмашь, и в недоумении повернулась ко мне...
– Вот... За Вами мокрый след... Наверное сок, течёт...
– растерянно пролепетал я. Она недоуменно посмотрела сначала на меня, потом на коляску... Вдруг в её глазах сверкнуло понимание...
– Ага!.. Обоссался!.. Опять!..
Голос угрожающе нарастал...
Я рефлекторно втянул голову в плечи, пахнуло знакомым детством и всёпобеждающей материнской любовью...
– Что ж ты ссышься каждые пять минут!..
Она обернулась ко мне и с очаровательной улыбкой добавила:
– Вот ведь, засранец, не даст спокойно роман почитать!.. Ну, да ладно поехали дальше, нового подгузника всё равно нет...
И она грациозно продолжила движение дальше, опустив свой задумчивый взгляд в увлекательную книжку. Я стоял потрясённый этим видением, этой силой безответной любви, любви к Вам, мистер Джеймс Бонд, героем, который смог вырывать эту женщину из рутины повседневности в удивительный мир любви и чувственного романтизма... Что похожее на зависть всё время глодало меня по дороге домой... Я понял одно, понял совершенно отчётливо и ясно... Сначала было слово...
+ + +
За окном опять грустный дождик монотонно льёт слёзы на подоконник, нежно похлопывает пузырящиеся лужи, кротко намывая сочно-зелёную листву. Он , как старый приятель, что бубнит себе под нос, а когда ты переспрашиваешь, утомлённо машет рукой. Не спрашивай, мол, это я так , о своём, как будто я не знаю, что тебе это совсем не интересно… Его плохое настроение передаётся тебе. Равнодушная усталость, пустота в голове от потерявшихся где-то мыслей и задумчивая неудовлетворённость самим собой. Мгла клочками гаденько поглощает утомившийся день, затягивая небо грязно-серой драпировкой измороси. Периодический азарт дождя фальшив и неискренен, мокрые крыши домов продрогли и съёжились, притулившись друг к другу, неодобрительно косясь на все эти погодные извращения наступающего лета, да на мокрых фронтонах тусклые глаза-окна постепенно гаснут в тщетной надежде уснуть и постараться забыться до лучшего завтра. Где-то вдалеке, на периферии сознания гром и молния выясняют между собою отношения и их напряжённая беседа отражается позвякиванием ложки в стакане и яркими всполохами в стороне, куда дезертировал закат… Хочется лечь и ничего не делать, тупо глядя в загадочные лабиринты трещин на потолке, наслаждаясь состоянием собственного
+ + +
Заметил странную вещь... Котам тоже не сильно нравится этот сезон дождей и они усердно выражают этим своё недовольство... Протестное движение возглавила Жозефина, которая с королевской грацией гадит у порога и при этом умудряется преданно смотреть тебе в глаза. Типа я не я и жопа не моя. При этом аппетит у зверюги совершенно не страдает и свои продукты переработки она издевательски раскладывает посередине коридора, а не скромно так в углу... После всего этого действа, она , с видом профессионального оратора , смотрит за произведенным впечатлением,то есть эмоции зрителей ей чрезвычайно важны. Остальные коты тоже с ленивым любопытством поглядывают, чего это там хозяин разбегался и разорался. Думаю поместить сиё наблюдение в календарь народных примет, вот только надо определиться, что первично... Тьфу -ты... Лезет же всякая ерунда в голову, значит в сезон дождей ещё и хозяин идиот...)
+ + +
В дождь хорошо путешествовать по чужим журналам... Неторопясь перелистывать заметки одного человека, пытась понять, кто же он на самом деле, этот твой друг. Каков процент искренности и самого себя в этом журнале и вообще, есть ли конфетка в этой мишуре фантиков из картинок и чужих цитат или ты, как обычно, купился на что-то разноцветно-яркое... Подружиться легко, узнать трудно...Иногда две-три фразы значат больше бесконечных колонок слов, иногда ты так и не узнаешь человека... И всё равно это интересно, узнавая другого познаёшь себя, ведь часто мы так похожи...
+ + +
– Почему не спишь?
– Глупый вопрос...
– Глупый ответ... Хочешь, я сделаю это доступным для двоих и мы будем разговаривать всю ночь?
– Зачем?
– А разве все решения просты и все поступки понятны?
– Не знаю...
– А я знаю... Потому, что идёт дождь и тебе одиноко...
– Ты знаешь что такое одиночество?
– Больше да, чем нет...Я привык его чувствовать, а не объяснять...
– Да, наверное, это проще почувствовать, чем объяснить...Можно быть одиноким среди людей...Даже очень близких...Они не хотят видеть этого...
– А поговорить?
– Как правило, это бестолку...
– Я не знаю... Иногда надо попробовать... Может быть ещё раз...
– Ты думаешь рано или поздно тебя услышат?
– Конечно, обязательно... А потом Вы вместе помолчите...
– Почему?
– Потому,что тем, кто понимает друг друга слова не нужны...
– Тогда давай помолчим...
– Почему??!
– Потому, что мне с тобой хорошо и потому, что на улице дождь..
+ + +
Иногда довольно сложно понять зачем мы вообще пишем… Зачем рисуем… Зачем сочиняем всякие там стихи и песни, завязываем в кукиш глину, преображаем обрывки разноцветных тканей в непонятных кукол и прочее… Что ты творишь? Хочется воскликнуть иной раз, глядя на всё это безобразие, но потом пристыжено замолкаешь… А что, имеет ведь право! Право выстраданное пусть неуловимой тенью, но таланта… Того, что у тебя нет и не будет, чего тебе не дали кураторы сверху, что гложет этого человека и не даёт ему спать. И он бессознательно проводит по бумаге карандашом, нервно постукивает по клавиатуре, сминает в руках первозданный клубок хаоса глины или ещё чего… Он творец, не всегда ведающий получится ли что-нибудь из всего этого, когда бурлящая энергия ещё не сформировалась в нечто узнаваемое… Да это тот неброский, но волнующий акт творения, где он неподсудный Бог, а ты, в лучшем случае, безучастный зритель, который волею случая попал в первый ряд, и не тебе сирому, бесталанному и убогому судить о происходящем… Поэтому будем же снисходительны, но нем мы к ним, а ОНИ к нам. Пусть ОНИ будут снисходительны к нам, случайным прохожим, пусть творят, что хотят, чтобы было о чём говорить, на что посмотреть, над чем порыдать и чем восхитится… И спасибо им, за то. Что они есть в нашей жизни