С.Т.О. попаданки. Красотка рулит

Семина Дия

И в этот момент я прыснула смехом.

Мама дорогая, я ведь только что практиковала этот «путь гейши» с незнакомцем. Удивила, поразила, заинтриговала и оставила в неведении! Он совершенно точно начнёт вспоминать обо мне.

Если начну икать, значит, точно вспоминает, стоило подумать, как дважды икнула. И рассмеялась.

— да что с тобой?

— Ничего, зубрю наизусть ваш урок по обольщению, бесценная информация!

— Вот именно! Учись, пока я живая! — проворчала, но на её милом лице расцвела озорная улыбка. Она мной довольна.

Список

мероприятий показался мне внушительным. Вроде бы тут женщины из высшего общества не работают, но общественная жизнь бурлит ежедневно.

— Хочешь узнать, о чём со мной говорил ювелир?

— Конечно, тётушка! — хоть немного отвлекаюсь от воспоминаний о незнакомце.

— Он влюбился в новую приму, ничего особенного в девице нет, но он готов ей подарить шикарный браслет, но при условии, что она примет его после спектакля.

— Если она переспит с ним? — мои глаза округлились, тётя занимается сводничеством?

— Бог с тобой, дитя. Спать он будет с женой, а её обожать, страдать, мечтать, вспоминать первую любовь, — тётя романтично улыбнулась.

— Как гейши в Японии?

— Да, что-то подобное я слыхала, а ты откуда знаешь? — неподдельный интерес в её голосе подсказал, что эта тема её волнует.

— Читала книгу «Мемуары гейши», могу рассказать, очень любопытная история.

— Обязательно, да, я слышала, что это женщины искусства, как наши куртизанки, их можно обожать, но спят они только с избранным, это не шлюхи.

— Понятно, — грустно выдыхаю. Марсела назвала Матильду куртизанкой, наверное, в прошлом и к ней вот так приходил в гримёрку воздыхатель, и только ради поцелуя руки и воздушного поцелуя для него со сцены, готовый на всё, и на щедрые подарки и содержание.

Мне такой расклад не подходит, уж если я самая незавидная невеста, то лучше выйти замуж за господина ван дер Вестхейза, чем потом выслушивать порочащие обвинения в развратном образе жизни.

Мы приехали домой, кучер помог выйти из кареты, а в доме нас ждёт сюрприз.

Марсела со старшей дочерью сидит на диванчике, даже шляпку не сняла, демонстрирует своё пренебрежение?

— Какими судьбами, Марсела? Кэтти я не отдам, и её часть наследства тоже, скоро вам принесут распоряжение, второе отправят в банк.

Тётя, не обращая внимание на скорбное лицо гостьи, подала шляпку и накидку служанке, не желая разговаривать, уже идёт в свой кабинет.

Но Марсела её остановила.

— Вот сегодня принесли! Мой муж банкрот. Дом в залоге, кроме того, остаётся ещё долг около миллиона франков. Они отберут и ферму, так что не только я, но и твоя любимая рыжая шлюшка останемся без средств к существованию. Это катастрофа!

Ты, Матильда, по крайней мере, можешь продавать задорого богатым кобелям мою сестру, а я с детьми, выйду просить милостыню у ворот собора!

Не успеваем испугаться от осознания того кошмара, что только что услышали, как Марсела швыряет мне в лицо какие-то

бумаги, разворачивается и уходит, утягивая испуганную девочку за собой. Ребёнок запинается на ступеньках, и мать с такой силой дёргает её за ручку, что девочка завизжала от боли.

— Тётя, это что сейчас было? Мудак Фабио растратил всё, а мы должны платить?

Глава 7. Катастрофа

Жульет накапала успокоительных капель в воду и подала бледной тёте.

Самое ужасное, что я ничего не знаю о законах этого мира, даже будь у меня неделя, не успела бы прочитать кодексы и сделать правильные выводы.

Сижу рядом с винтажным креслом Матильды и держу её за руку, сейчас вся надежда на мудрость и опыт тёти.

— Жульет, пошли срочно за юристом, тут уже стряпчим не отделаться. Серьёзные законы. Пусть приезжает хоть ночью, мы не ложимся и ждём его! Так и скажи!

— Слушаюсь, — она присела и убежала.

— Тётушка, может, вы поясните суть проблемы. Я перечитала эти бумаги, что швырнула Марсела, и как поняла, пока официально нахожусь под опекой главы семейства? А это урод Фабио? И все его долги распространяются на меня тоже? —шепчу свои вопросы, боясь, что они окончательно доконают Матильду.

— Именно. Но есть официальное завещание твоего отца, в нём указано, что с момента смерти твоей матери и до восемнадцатилетия за тебя отвечает Марсела, а с восемнадцати лет и до замужества, Эндрю поручил тебя мне с выделенной долей в наследии фермерских угодий, в сумме сейчас это две тысячи двести франков в месяц. У меня тоже есть маленькая рента с фермы, была...

Она сидит, откинувшись в кресле, и кончиками пальцев, отбивает какой-то ритм.

Очень хочется надеяться, что у нас есть козыри. Однако некоторые нестыковки вижу даже я:

— Но суда и постановления ещё не было, о передаче меня на ваше попечение?

Женщины вообще прав не имеют?

— Нет! Не имеют, только в случае, если она вдова, или член попечительского совета с хорошими паями, другими словами, покупает себе свободу благотворительностью, это именно мой случай. Так что я не куртизанка, как считает твоя глупая сестра.

— Даже если бы и куртизанка, вы мне очень нравитесь, Матильда, я горжусь вами.

Но смотрите, что я ещё поняла. Чисто практически, допустим, ту часть фермы, которая числится за Марселой и Фабио, продают с молотка, тогда и моя часть мало.

Кому нужна? Её продадут, пусть даже деньги отдадут нам, это что-то, но уже не так надёжно. Фермер откажется от наших земель, я в любом случае лишусь ренты.

Максимум, на что смогу рассчитывать, это на покупку маленького доходного дома в столице. А это очень непростой бизнес. Думаю, что надо заставить кредиторов не трогать нашу ферму, просто долю ренты Марселы пусть забирают в счёт долга. Вот суммы указаны в бумагах.