Сад искусителя
Шрифт:
Адам пробыл там несколько месяцев, но так и не засек ни одной аномалии, по которым обычно выявлял осколки. И впору было принять за таковой девчонку, с которой он постоянно сталкивался в общественном транспорте, идущем из спального района, где Адам снимал квартиру, в центр. Вроде бы и не сказочная красавица, скорее простоватая, хоть и симпатичная, немножко блеклая, а глаз все равно цеплялся, и постоянно сбоила личина, из-за чего пришлось оставить настоящий возраст тела, добавив цветные линзы, чтобы скрыть слишком яркий цвет глаз. Он даже начал тешить себя рассуждениями, что если нужный осколок находится в этой девушке? Проследить за ней до самого дома, проверить семью и ее историю не составило труда, только результат получился противоположный ожидаемому — самые обычные люди, в жизни
Последнее прекрасно объясняло банальной усталостью то, почему же взгляд зацепился за случайную попутчицу. Оттого уйти из конкретного мира, несмотря на ненайденный осколок, показалось единственным верным решением, по крайней мере, тогда. В последний раз он проехался в троллейбусе с цепляющей взгляд девчонкой и, не удержавшись, обернулся в раскрытых дверях, чтобы прямо из них шагнуть в арку портала и оказаться в особняке отца. Радости от возвращения не случилось, как и из-за отсутствия расспросов про осколок, зато случился первый приступ, похожий на те, что мучили его после того, как сбила машина, только куда болезненнее.
Адам очнулся в медблоке. Эль сидел рядом и смотрел в стену, но стоило открыть глаза, как он сказал:
— Я хочу открыть выход в новый мир. Там почти не работает магия и очень сильно развиты технологии. Любопытно, могу ли я соединить их со своими. Ты не против?
— Не против, — поморщившись от отвращения и боли, ответил Адам.
— Чудненько, — отец ободряюще похлопал его по плечу. — Уверен, этот мир станет твоим любимым. Нет, не потому, что наши симпатии должны совпадать. Они не всегда определяются душами, скорее пройденным путем. Мне с моим одно время нравился мир некромантов… Но там я был еще до возвращения на Цийон. Впрочем, даже то путешествие по итогу вышло полезным. Спросишь, чем? Кривишься, но зачту вопрос заочно. Так вот, там я узнал, что когда душа занимает чужое недавно умершее тело, то может использовать его как родную оболочку — не отличить от живого. Иногда такие кадавры проживали целые жизни, какие были бы отведены занятым телам… И знаешь, что?
— Что? — в этот раз Адам кривился только от боли.
— Тебе нужно бросить новый зов, на конкретным мир, можно даже на конкретный город или страну — как получится. Только в этот раз сделай так, чтобы откликнулся не творец. Примани осколок. А вот как именно не спрашивай… Рад бы помочь больше, но, увы, не знаю как. Хуже того — боюсь все испортить.
Большего не требовалось, он и такой подсказке был неимоверно благодарен, потому не стал спорить, когда Эль решил продержать его в медблоке неделю. Ничего, это время прекрасно подошло, чтобы как следует обдумать свои следующие шаги. Тогда-то и вспомнил, что помимо ненайденного осколка имелось еще четыре: они застряли в нем, когда душа Лилит распалась впервые, но один из него вырвал Люцифер, которого теперь тоже стоило поискать. Поэтому можно было не торопиться с возвращением в последний мир, а просто к первому зову добавить фиксацию на отзыв носителя осколка, причем бывшего наставника оно теперь тоже могло задеть. Впрочем, сидеть и ждать оклика Адам не собирался — в этот раз он решил как следует подготовиться, чтобы не вышло, как тогда во время поединка.
Годы до отклика он провел в тренировках, научившись не только владеть словом на уровне Эля, но другим видами магии тоже. Стал сильнее и умнее, а главное, сдержаннее. И все это разбилось вдребезги, когда портал привел к дверям той самой квартиры, где жила теперь уже порядком постаревшая попутчица. Осколок все это время был в ней, и это не показалось ему хоть сколько-нибудь смешным. Знакомая злость, заставившая толкнуть когда-то давно бывшую жену, вновь подняла голову, и если руки в этот раз он держал в узде, то умение управлять
Эль долго не хотел отдавать тело, мотивируя, что разбитая душа будет пытаться разлететься. Они проспорили больше месяца, пока в один прекрасный день Адам просто не выкрал то и не вселил в него последний осколок. Осколок, хранивший на себе его кровь, а с ней и проклятие псевдодоктора или, быть может, недавней смерти, потому он пытался тело убить, чтобы хоть в этот раз сбежать окончательно, и пришлось возвращаться к отцу и виниться во всем, лишь бы тот спас Лилит. Отец спас, теми самыми технологиями из мира без магии, но прежде поставил три условия, на которые Адам заранее согласился. Первое: Адам даст клятву, что никогда больше не применит к Лилит слово. Второе: Адам не станет собирать в нее остальные осколки, пока Эль не позволит. Третье: собранная воедино Лилит сама решит, вспоминать ли ей, что было в прошлых жизнях.
Последнее оказалось самым тяжелым, ведь Адаму хотелось вернуть ту хрупкую беззащитную девушку, в которую когда-то влюбился, а получил невыносимую девицу, которую руки чесались прибить. Но стоило сказать себе, что оно того не стоило, позволить разочарованию захватить сознание, как ее неполноценная душа тут же попыталась сбежать. Этого хватило, чтобы привести в чувства. Все его эмоции ничто по сравнению с тем, что он действительно должен сделать. Она намеренно пытается вывести его из себя? Так первый начал, можно сказать, в первый день их знакомства! Она возненавидит его после того, как все закончится? Ну так заслужил! Он, бездна в свидетели, дважды ее убил! Или трижды, если считать последний раз. Не поблагодарит? Он, серьезно, собирался спасти Лилит ради того, чтобы та потом до конца вечности не переставала на него молиться? А не много ли чести? Не нужно ему ничего этого, ничего, лишь бы она больше не исчезала, никогда не исчезала…
Стоило это осознать, как дело пошло на лад. И в какой-то момент он даже подумал, что конкретно для него все закончится хорошо, что его поймут или хотя бы простят. Но сегодня, проснувшись в одиночестве в надоевшей до чертиков палате, увидел, что надеялся зря. Вернее, получил то, что так долго требовал. Делал вид, что требует, отчаянно переигрывая и местами доводя до абсурда, а они зачем-то поверили. Эль его отпустил. Ни сам проверить не пришел, ни соглядатаев в виде андроидов не приставил. И Лилит, получив свободу, решила его оставить. Ну, в ее-то случае точно заслужил. Особенно потому, что были мысли применить слово, лишь бы она не уходила — клятва останавливала. Так может, раз ничто не держит, сделать то, что давно собирался?
«Вот ты нытик!» — возмутился кто-то, заставляя вздрогнуть от неожиданности.
Адам приподнялся на локтях и внимательно осмотрел палату, но никого не увидел.
«Ну серьезно. Просить „отпустить“ это ж прям расписаться в желании получить как можно больше внимания. Тут даже доморощенный психолог допрет, а уж старый интриган типа Змея и подавно! Спорим, сидит где-нить смотрит в монитор и угорает под пивасик?»
Голос шел как будто из головы, заставляя подумать: а не плод ли больной фантазии недавняя стычка с Люцифером и спасение Лилит от него?
«Вот, — продолжил голос как ни в чем не бывало, — а на девоньку нашу зря наговариваешь. Она тебя, дурака такого, спасла, между прочим, пока ты очень не героически кровью истекал. Силой поделилась! А ее немало собралось, в последнем-то отпрыске лилей!»
— Поделилась силой? — зачем-то переспросил Адам.
На него, наоборот, вдруг накатила слабость, из-за которой проверить магические способности было проблематично.
«А ты думал у тебя кольца на ноге для красоты, что ли?»
— Кольца?