Сад золотого павлина

Автор неизвестен

Между тем спросил раджа Шахиан, обратясь к служанкам царевны: «Отчего дочь моя не сходит на берег?» Почтительно склонившись, ответствовали служанки: «О господин наш, владыка вселенной, твоя царственная дочь любуется всевозможными диковинами, обретающимися на барке Индрапутры. Они до того прекрасны, что царевна замешкалась и не идет на остров».

Погуляв у пруда, царевна вошла в дивный сад и увидала, что его украшают вазы с цветами и бассейн, посреди которого поставлена беседка на золотых опорах. И поднялась царевна с девушками, нянюшками и служанками в беседку, а когда повеял легкий ветерок, зашелестели листья на деревьях и, касаясь друг друга, звенели подобно

оркестру. Когда же Менгиндра Сери Булан насладилась лицезрением тех чудес и восславила Индрапутру, на барку поднялся государь, владыка вселенной, и тоже не мог налюбоваться диковинами царевича и весьма им дивился.

Спросил государь: «Как мог Индрапутра создать все эти диковины и где мог он их видеть, дабы подражать увиденному?» Ответствовал главный везирь: «Этот Индрапутра, по моему разумению, человек не обычный». Молвил раджа Шахиан: «Воистину справедливы твои слова!»

Осмотрев чудеса на барке Индрапутры, государь воротился на остров, взоры всех везирей обратились к нему, он сразу понял значение их взглядов и тихонько молвил служанкам: «Выпустите из клетки попугая, забаву вашей госпожи, и скажите так: «Тот, кто поймает любимого попугая царевны, станет ее мужем».

Служанки выпустили попугая и принялись кричать: «О господа, ловите попугая, развейте печаль царевны. Кто изловит птицу, возьмет царевну в жены».

Индрапутра улыбнулся, услыхав слова служанок, а попугай сел на индийскую смоковницу, росшую посреди острова. Приметив птицу, царевичи полезли на дерево, дабы ее поймать, но одни порвали кайны, у других лопнули шальвары, у третьих изорвались тюрбаны, а четвертые, не в силах взобраться на смоковницу, попадали наземь. Попугай же перелетел на другую ветку, уселся там, и никто не мог до него добраться. Царевичи в растерянности взирали на птицу, перелетавшую с ветки на ветку и не дававшуюся руки. Глядя на попугая, придворные стали смеяться, вместе ними рассмеялась и царевна, Индрапутра же улыбался, взирая на тщетные старания царевичей.

После он неприметно натянул лук и пустил в поднебесье чудесную стрелу, которая вмиг превратилась в тучу саранчи. Царевичи в страхе попрыгали со смоковницы вниз, и одни расшибли себе подбородки, другие набили шишки на лбу, третьи от ушибов покрылись синяками, и каждый из царевичей растирал ушибленное место.

Все придворные потешались над ними, служанки царевны хохотали до слез, ударяя себя руками в грудь, Индрапутра же только улыбался. Взошли тогда царевичи на свои корабли и, посрамленные, возвратились в город раджи Шахиана.

Тогда Индрапутра не спеша приблизился к смоковнице, протянул руку к попугаю, и попугай, слетев с ветки, уселся на его ладонь. Раджа Шахиан и придворные весьма подивились, узрев, что птица, будто ручная, пошла к Индрапутре. А Индрапутра отдал попугая служанкам, и те снесли его Менгиндре Сери Булан, которая с великой радостью приняла любимую птицу. И попугай, расправив крылья, пропел такой пантун:

Слонов немало на поле бранном, Опутала бабочку тонкая нить; Немало царевичей в разных странах, Но с Индрапутрой их не сравнить.

Улыбнулась царевна, услыхав слова попугая, и молвила, обратясь к нянюшкам: «Никогда прежде я не слыхала, чтобы этот попугай распевал пантуны». Ответствовали нянюшки: «Воистину справедливы слова госпожи!» После птица уселась на плечо одной из служанок и пропела такой пантун:

С

купанья Данг Сакти домой воротилась, Опутала бабочку тонкая нить; Сколько птенцов у меня б ни родилось, Все ж с Индрапутрою их не сравнить.

Услыхав слова попугая, сказали служанки: «Где эта птица научилась столь превосходным шуткам?» Царевна улыбнулась, а девушки, смеясь, говорили: «Весьма искусен в острословии сей попугай».

В это время приблизился главный везирь к государю и, почтительно склонившись, молвил: «О господин мой, владыка вселенной, не лучше ли тебе воротиться в свой город, ибо остался он без надзора». Ответствовал государь: «Если так, собери моих лю дей, и мы отправимся в обратный путь». Раджа Шахиан повелел царевне подняться на барку, и служанки передали госпоже повеление владыки. Молвила Менгиндра Сери Булан: «Разве не приказала я подать угощение? Снесите же их отцу!»

Когда служанки поставили перед государем всевозможные яства, воссели за трапезу везири и витязи. Вкусив же от тех яств и потешившись пьянящими напитками, они принялись веселиться.

На следующий день государь повелел своей дочери взойти барку, все, кто был на острове, поднялись на корабли, и раджа Шахиан с войском отправился в обратный путь. Прибыв же в город, придворные разошлись по своим домам.

Между тем царевичи и завистники-везири думали лишь о том, как отомстить Индрапутре. 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, повествующая о том, как умертвили Индрапутру царевичи — женихи Менгиндры Сери Булан, как он вновь ожил и как явились к Индрапутре Дэва Лела Менгерна, Нобат Ром Шах и другие верные ему царевичи 

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, будто после возвращения раджи Шахиана с острова Пеленггам Джая собрались на совет завистники-везири и царевичи — женихи Менгиндры Сери Булан, и сказал один из них: «О господа, по моему разумению, нам надлежит пригласить Индрапутру на воинскую потеху, когда же он явится — умертвить». Ответствовали царевич «Да будет так!»

На следующий день послали они за Индрапутрой четырех слуг, а Индрапутра в то время пребывал в доме главного везиря. Посланцы явились к Индрапутре и молвили с почтительным поклоном: «О господин наш Индрапутра, царевичи приглашают тебя выйти завтра к ним и потешиться битвой на мечах». Улыбнувшись, ответствовал Индрапутра: «Не искушен я в сражении мечах, и если царевичи научат меня, я почту это за великую милость». Выслушав ответ Индрапутры, слуги отправились в oбратный путь.

Когда же государь узнал, что царевичи вызвали Индрапутру на потешный бой, он вышел из дворца, и все обитатели города поспешили в луга, где должны были сойтись царевичи. Слуги разостлали в лугах драгоценные покровы из тончайшей шерсти и бархата и установили зонты царских сыновей. В лугах поднялся небывалый шум, ибо собралось там великое множество людей.

Индрапутра явился не спеша и предстал перед государем, а царевичи в это время сражались друг с другом. Молвил раджа Шахиан: «О сын мой Индрапутра, выйди на бой и дай мне узреть твое умение». Индрапутра почтительно склонился, после обнажил меч и, пришпорив коня, выехал на ристалище. С небывалым искусством, поигрывая мечом, он принялся гарцевать, подобный павлину, распустившему хвост на золотом подносе. И с восхищением взирали на него государь и все, кто собрались в лугах. Царевичи же испросили соизволения раджи выйти на поединок с Индрапутрой, а сами замыслили его убить.