Садовник (история одного маньяка)
Шрифт:
– Ты предпочитаешь беспорядочных?
– ее взгляд блуждал где-то далеко - на фасадах домов, одетых по последней моде…
Казалось, она уже забыла собственный вопрос. А может, запоздало смутилась.
– Я предпочитаю тебя.
Вероника посмотрела на него неожиданно прямо и задумчиво, даже печально. Что совершенно не соответствовало ее юному возрасту - она должна была бы вовсю флиртовать со случайным знакомым, сыпать намеками и смутными обещаниями… однако только склонила голову набок и кивнула, глядя на Эда спокойно и изучающе.
Ему
– Ты вчера успела?
– Да!
– ее глаза опять налились смехом.
– Заскочила в аудиторию в последний момент - уже ставили «н/б». Так что ты меня спас.
Эд кивнул с улыбкой.
– И сегодня тоже.
«Ты же не опаздываешь», - он поймал эту фразу за самый кончик и похолодел: мог так глупо выдать себя!
Но вот институт, совсем неподалеку, в очередной раз призывно распахнул двери, полный показного гостеприимства и готовый спрятать ее на целый день в своих бездушных недрах.
Эд поморщился. Поездка опять закончилась, едва успев начаться.
Пассажирская дверца щелкнула, и его лицо омыл прохладный ветер. В последний момент - одним носком туфельки уже касаясь тротуара, млеющего под ее случайной лаской, драгоценная гостья задержала движение.
– А завтра… ты меня не подвезешь… случайно?– в ее глазах опять плясали чертики.
– Случайно подвезу, - вздохнулось ощутимо легче.
– Спасибо, Эд, - улыбнулась она широко и просто.
– Пожалуйста, Вероника.
– Ника, - строго поправила она его.
– Мне нравится, когда меня называют Ника.
– Хорошо, Ника.
Она кивнула и солнечным лучом выскользнула в приоткрытую дверцу, оставляя его в звенящем одиночестве. В машине, напоенной ее запахом.
Эд уронил голову на руль и просидел так несколько минут, наслаждаясь ощущением того, что его судьба еще почти здесь.
Шепча, пробуя ее имя на вкус: «Вероника… Ника…»
Каждое утро теперь начиналось с балансирования на тонкой грани безумия: а было ливчера?
Действительно ли она, по-детски непосредственная и бессердечно красивая, садилась к нему в машину? Поправляла сбившуюся юбочку, смотрела в окно, смеялась, скучала… Блеск ее глаз опалял его до нежданной хрипоты еще только вчера… или просто привиделся в лихорадке?
И все равно, с уверенностью в прошлом дне или без, Эд ощущал себя на небесах.
Ему даже не было хорошо - ему было невыносимо!…
Очень скоро обнаружилось кое-что интересное.
Они только отъехали от остановки. Эд следил за бурным движением часа пик, а Ника деловито крутила ручку радио в поисках песен. Не сумев привлечь ее внимания, волны проскакивали одна за другой и тонули в эфире. Вдруг из океана треска и писка вынырнул скучный голос местного диктора: «…покушение на Соснихина, по последним данным…» И снова
– Верни обратно, - поспешно попросил Эд.
Ника непонимающе уставилась на него. Чуть пожала плечами и начала послушно перебирать радиоволны в обратную сторону. И вот среди статических помех мелькнуло: «…отрицает свою причастность…», но Ника уже провернула колесико дальше.
Уверенный в том, что сообщение подходит к концу, Эд почти грубо перехватил управление. Однако когда наконец нужная станция была обнаружена, из приемника послышалось только: «…это не помешает проведению анонсированной ранее налоговой реформы. А сейчас - светская хроника…»
Эд поморщился от досады и вдавил в пол педаль газа под скучный аккомпанемент утренних псевдоновостей от слегка гундосящего диктора.
– А теперь можно переключить?
– в голосе Ники было искреннее недоумение.
– Переключай - про покушение уже кончилось.
– Какое покушение?
– На Соснихина вроде, - Эд кивнул на радио, активно вещавшее про очередную старлетку.
– Хотя, может, показалось. Я точно не расслышал.
– А… - протянула Ника и, продолжив свою прогулку по волнам, добавила с выражением вежливой, но неглубокой заинтересованности: - И тебе любопытно это?… Ну про Соснихина я имею в виду.
– Конечно. Президент все-таки, - он был полностью сосредоточен на дороге - какой-то урод в красном «опеле» подрезал их уже во второй раз.
– Президент чего?
Слова дошли до его сознания не сразу. Эд попытался представить человека, не знающего, кто такой Владислав Анатольевич. И не смог. Посмотрел на Нику.
– Ну… Просто президент. Страны.
– Его рука очертила плавную дугу, чтобы предельно ясно объяснить, какую именнострану он имеет в виду.
– М-м… понятно, - равнодушный кивок в ответ не глядя - Ника продолжала сосредоточенно копаться в эфире.
Вдруг из динамика вырвалось: «…плачущее небо под ногами…» Радостно взвизгнув, Ника без стеснения присоединила свой нежный голос к хриплому карканью исполнителя и повернулась к Эду, светясь от минутного пронзительного счастья…
А он смотрел на нее, чувствуя, как губы сами собой расплываются в улыбке. И думал, что за чудо его Ника! Маленькая отшельница, не ведающая, кто президент ее страны.
Она была юна, волшебна, безупречна!
И принадлежала одному ему! Даже если еще не знала об этом.
Пикник
Пятница застала его врасплох.
Глядя на мерные движения ног Ники, когда та шла к машине своим легким, почти невесомым шагом, Эд вдруг с ужасом понял: завтра они не увидятся.
– Доброе утро!
– Рыжеватая копна качнулась, скрывая ее улыбку и обнажая неприкрытое плечо. (И как она не мерзнет, одеваясь так легко? Ведь по утрам уже прохладно… Неужели - для него ?!) - Давно меня ждешь?