Садовое общество самоубийц
Шрифт:
– Санек, у вас там что, в ядре, работает фабрика по программированию людей на служение обществу.
– Есть такое мнение, хотя его мало кто здесь рассматривает. Процедура выглядит обычно, как там, при получении паспорта. Только здесь ты читаешь присягу, вот и все. Я тоже раздумывал над возможностью манипуляции над нами. Ведь я помню, как я фанатично выращивал редиску, и заметь, почти весь свой урожай, отдавал на бесплатной основе в ядро. Но сейчас я стопроцентно уверен, здесь просто другие жизненные ценности. Взятое на себя обязательство перед обществом здесь воспринимается твоим сознанием с полной ответственностью. В конце концов, ни кто тебя насильно не заставляет, и не диктует твой выбор. Не хочешь нести ответственности перед обществом, иди в дикари, но и товарищество в ответ, больше не будет за тебя, беспокоится. Короче здесь присяга не пустые слова, а лицензия раскрывает в тебе такой интерес к своему роду деятельности, что в тебе появляться неподдельный фанатизм. Как это было со мной, с Саидом с его кабачками,
– Может пешком, а то поле вчерашней велосипедной прогулки позвоночник до сих пор трещит.
– Поедем на мотоблоке, нам ведь нужно многое сегодня купить.
После завтрака утреннюю тишину рая, нарушил заведенный движок мотоблока, с лаконичной надписью на борту кафе Тихое. Я даже почувствовал легкое неудобство перед соседями за создаваемый шум нашим транспортом. Санек загрузил в кузов велосипед, предложил и мне уместиться рядом с ним. Мотоблок больше шумел, чем ехал. Но через пятьдесят метров мы встретили выезжающее еще одно похожее средство передвижения, у того вообще отсутствовал глушитель. Надрываясь под грузом метровыми кубиками нарезанного огурца, этот двигатель выдавал такие частоты, что наше тарахтение уже наверно никому больше не мешало. Этот надрыв механической силы, словно дал старт всем обладателям мотоблоков по этой аллее. Дорога мигом заполнилась транспортом с всевозможными маленькими двигателями и без них. Велосипеды спокойно обгоняли эти рычащие чудища слева. А нам приходилось трястись со скоростью пешехода. Люди встречались разные, в основном это были простые огородники, которые везли свой урожай нарезанный кубами для облегчения транспортировки. Встречались и кавказские кепки, и коммерсанты в футболках поло, и синие шорты. Но сегодня на всех были бейджи. Кавказцы оказались служащими транспортного унитарного предприятия садового товарищества. На их удостоверениях так и написано транспорт, а снизу имя и должность. Едва ли не половина водителей мотоблоков на головах носили кепки. Синие шорты оказались работниками Водоканала. Только белые поло, оказались за представителями вне садовых служб. Представители частного бизнеса все в футболках поло, с нагрудными удостоверениями того или иного кооператива. Например, у Курицы, написано кооператив Тихое, снабженец, ФИО. Как пояснил по дороге Санька это и есть лицензия. Странно это все как-то, ну не серьезно, что ли. До этого лицензия, которая по рассказам открывала здесь смысл жизни, казалось куда более серьезным предметом, чем этот запайный в пластик кусок бумаги. Второе открытие, которое я сделал по дороге, это то, что женщины не все здесь носят купальники или прозрачные сарафаны. Я видел женские образцы и в разноцветных футболках поло, и в синих майках в комплекте с синими шортами, и кепки, даже черные военные майки я видел женские. Но на этом перечень служб не заканчивался. Разноцветность людской массы становилась еще более разномастной, чем мы ближе подъезжали к рынку. Дорога стала вдвое шире, но наша скорость от этого не увеличилась. Вскоре мы выехали на рыночную площадь, рынком оказалось забетонированное поле, я как человек военный сразу уловил сходство с аэродромом. Вон даже двухэтажное здание с пунктом управления полетами. Но сейчас там был районный филиал администрации садоводства по совместительству управление местного рынка.
Торговля шла под торговыми навесами, так и прямо с мотоблоков, выставленных в правильные ряды. Санька пояснил предстоящую задачу. Он ищет Тихона в администрации, который сегодня должен получить квартальное разрешение на торговлю крепким алкоголем. После чего закупаемся и едем назад. Согласно плану мне предоставляется свободное время в один час, для более близкого знакомства с обществом. На что мне и выдается капитал в размере, пятьдесят условных семян.
От условных семян я слегка обалдел. А я думал, здесь все при коммунистическом бартере живут. Так нет, оказалось, каким-то финансистом высчитана средняя стоимость единицы всего семенного материала. И этот капитал выразили в капиталистической бумажной единице. Ничего нового в экономике они здесь все-таки не придумали. Опять деньги, деньги.
Наверно это разочарование было написано у меня на лице, так как Санек добавил мне еще двадцатку. Купюры были с разным номиналом, и с разными рисунками. Бежевая бумажка с репой, один рубль. Зеленая бумажка с зеленым луком, три рубля. Синяя купюра, кажется с фасолью, пять рублей. Красная купюра с клубникой, десять рублей. И оранжевая двадцатка с тыквой.
Санька убежал в сторону администрации, а я пошел учиться местному обороту капитала. Потолкавшись в толпе, я наткнулся на местного хранителя порядка в красной футбольной форме с надписью на груди общественная милиция. На одном плече была вышита полоска старшины, на поясе висел наган.
– Слушай старшина, где здесь вещевые ряды.
– Тебе еще рядов десять в ту сторону, там начинается бытовой сектор.
– Спасибо.
Как и было сказано, через десять рядов началась вещевая торговля. Все торговцы этих рядов, были одеты в разноцветные поло. Ну да частный бизнес вне урожая. Так, ага вот, это мне как раз и нужно, мои военные ботинки конечно хороши, но кеды летом лучше. На это ушло всего тройка условных
– Зря не берешь. Отличное оружие против панцирей. Там где пуля не всегда возьмет, этот меч любого членистоногого проткнет.
Торговцы везде торговцы, что угодно соврут даже в раю лишь бы сбыть свой товар. Хотя возможно он в чем-то прав. Ну, предположим, выпустишь ты в насекомого магазин. А где у него жизненно важные органы, выходит нужно знать еще и их внутреннее строение для эффективной стрельбы. Допустим, знаешь, но ведь при боевом стрессе не всегда память выдаст нужный результат. Так что использование холодного оружия против насекомых вполне оправданно. Я подошел к прилавку с колото-резанным оружием, поставки из ядра. Здесь хоть видно промышленное производство, у других я видел только любительский или национальный подход. Ни к тем, ни к другим у меня доверия нет.
– У тебя, что ни будь с меньшим весом, в виде тесака есть.
– Молодец верный вопрос задал. Ответил мне азиат.
– Ты давай показывай, а не разводи, если есть что показать.
– Вот тесаки экспедиционного корпуса, все номерные. Честно скажу, эта партия с браком, иначе она здесь не лежала. Видишь, нет упора на ручке, для удара сверху и без него можно обойтись. Эту партию забраковали и выпустили на продажу. Двадцать штук только в ходу. В этом секторе аллей только восемь, три у меня.
– Дай взгляну. Тесак примерно с метр, неплохо сбалансирован, в руке достаточно органично сидит. Так можно сказать про холодное оружие, когда появилось ощущение, словно у тебя есть еще один локтевой сгиб. Небольшую погрешность можно списать на отсутствие упора. Сталь, правда, заводская, хотя откуда здесь они ее берут. Точно откуда здесь берутся товары, требующие промышленного производства. Откуда здесь это оружие, инструменты, двигатели, машины, велосипеды все то, что не сделаешь у себя на садовом участке, будь ты хоть доктором наук. С этим надо обязательно разобраться, а тесак точно хорош, к тому же к нему идет чехол, который можно носить за спиной.
– Беру, сколько.
В сорок единиц тебе отдам, как брату отдаю.
– Давай.
Закинул сразу тесак за спину и двинулся дальше. Через ряд начиналась торговля товаром, который наравне с гигантским плодово-ягодным урожаем вносил различие этой реальности, от того пока еще более реального для меня мира. Здесь продавалось все, что можно произвести из насекомых мутантов. И цены здесь были приближены к товару, например, крыло мухи размером в два метра здесь выставлялось за сто тридцать условных единиц. А стоимость глаза какого-то редкого жука почти с голову человека, уже перевалило за тысячу. Торговля шла в основном штучным товаром, редко где продавец выставлял более одной части тела насекомого. В ходе прогулки по этим рядам выяснилось, что и эти продавцы никакие не спекулянты. Оказывается это родственники или знакомые сотрудников службы безопасности служащих на границе периметра. С границы суда высылается разрешенный трофей раз в три месяца на имя желаемого продавца. И пятьдесят процентов с продажи полагалось внести в фонд службы безопасности, остальное на усмотрение военнослужащего. Но меня удивило не исправность платежей в этот фонд, а метод использования данного товара. Части насекомых кроме удобрений здесь используют в качестве стимуляторов жизнедеятельности. Легальные успокоительные и тонизирующие вещества от любой душевной болезни. Как я сам раньше до этого не додумался, здесь, у кого угодно крыша поедет, особенно на начальном этапе этого сумасшествия. Очень скоро в этих торговых рядах я почувствовал себя дурно. Все эти крылья, ноги, жала, клешни, панцири, глаза, усы, осмотр данного товара начал меня психологически давить. Поэтому я почти бегом выбрался с зоны торговли запчастями насекомых. Отдышавшись, я направился в зону питания, так, по крайней мере, гласила стрелка на бетоне.
В одном из пунктов общественного питания, я нашел стойку бара. После некоторых раздумий, я заказал сто граммов конька без муравьиного яда. Не смотря на отсутствие психотропных препаратов, мне сразу стало легче, и мой кошелек опустел еще на пятнадцать условных единиц. Посчитав экскурсию в местный мир торговли законченной, я отправился на поиски нашего мотоблока. Образцовый порядок вещей на рынке мне позволил без проблем найти и наш мотоблок. Тихон и Сашка уже ждали меня около него.
– Дим, сейчас Сашка поедет на погрузку на оптовые склады за администрацией, ты покупки оставь у него. Мы пока прокатимся на велосипедах с тобой в одно место, хочу показать тебе, как люди здесь отдыхают.