Сады Луны (др. перевод)
Шрифт:
– Но я же не трогаю бедных, – попытался оправдаться Крокус.
– Не важно, на ком сидит муха-кровососка: на нищем или на сановнике. Ее все равно пришибут. Я понятно объяснил?
– Да, – едва слышно прошептал Крокус.
Раллик отпустил его плечи.
– Теперь уматывай, – сказал он и подтолкнул Крокуса.
Пошатываясь, Крокус выбрался из переулка и скрылся за углом. Раллик втянул в себя воздух. У него почему-то тряслись руки.
Невесть откуда появился Муриллио.
– Не уверен, что твоя взбучка на него подействовала, но попытаться стоило.
Муриллио обнял
– У Барука для нас поручение. Крюпп говорит, что мы должны взять с собой и Крокуса.
Раллик нахмурился.
– Что значит «с собой»? Мы должны покинуть Даруджистан?
– Скорее всего, да.
– Отправляйтесь без меня. Скажете, что не смогли меня найти. Дела совсем дрянные. Как бы наш замысел не сорвался.
– Опять что-то случилось, Ном?
– Ты слышал новость, которую я через Крокуса передал его дяде?
Муриллио покачал головой.
– Я подошел позже. Я только видел, как ты потащил парня сюда.
– Давай отойдем подальше. Сегодня, дружище, такая ночь, что Клобук взахлеб смеется.
Они углубились в переулок. Сквозь дождевую морось робко проступал серый рассвет.
Из груды пепла и костей, лежащих на крыше, слышалось легкое потрескивание. Иногда оттуда вылетали одиночные искры. Аномандер Рейк раздраженно лязгнул мечом, возвращая его в ножны.
– Я посылал двенадцать, – обратился он к соплеменнице, закутанной в черный плащ. – Но здесь вижу только восемь. Что случилось, Серрата?
Тистеандийка едва держалась на ногах.
– Господин, мы сражались изо всех сил.
– Я хочу знать подробности!
Серрата вздохнула.
– У Джекраль сломана шея и три ребра. На лицо Борульда страшно смотреть: ему сломали челюсть, скулу и нос.
– Кто им противостоял? – спросил Рейк. – Уж не сама ли предводительница гильдии вылезла из своего тайника?
– Нет, господин. Джекраль и Борульда уничтожил человек, никак не связанный с гильдией.
Глаза Рейка зловеще блеснули.
– «Коготь»?
– Возможно. Вместе с ним был верховный маг. Он бросил нам на растерзание своего корвальского демона.
– Вот и империя появилась, – пробормотал Рейк.
Глаза повелителя Дитя Луны следили за искрящей грудой.
Крыша вокруг нее почернела и начала проседать.
– Скорее всего, это проделки Тайскренна. Попортил ему демон сладкий сон.
– Не только Тайскренна, господин. Дашталя убили отравленной стрелой. В него выстрелил какой-то местный ассасин.
Тистеандийка топталась на месте. Чувствовалось, она хочет сказать что-то еще, но не решается.
– Ты сообщила мне не все печальные новости, Серрата?
– Я не об этом, господин. Мы очень устали, сражаясь под командованием Бруда. Мы нуждаемся в отдыхе, потому и совершили все эти досадные ошибки. Несколько ассасинов гильдии сумели скрыться. Если бы ты не откликнулся на мой призыв, демон покалечил бы и других наших воинов.
Рейк обвел глазами утреннее небо.
– Не думай, что я равнодушен к нуждам моих воинов. Но мы должны расправиться с гильдией и ее предводительницей. Как ты думаешь, Серрата, что здесь делал этот «коготь»? Явился на встречу?
– Это он так думал, –
Рейк кивнул. Его глаза, как и глаза тистеандийки, приобрели сиреневый оттенок.
– Возвращайтесь на Дитя Луны. Пусть верховная жрица позаботится о Джекраль.
Серрата поклонилась.
– Благодарю тебя, господин.
Обернувшись, она жестом подала команду остальным.
– Погодите, – возвысил голос Рейк, чтобы его слышали все. – Я никого ни в чем не упрекаю. Вы храбро сражались и заслужили отдых. Даю вам три дня, которые вы можете провести так, как пожелаете.
Серрата снова поклонилась.
– Мы предадимся скорби, господин.
– Скорби?
– Да, господин. Скорби по Дашталю. Яд, которым была смазана головка стрелы, изготовлен кем-то из местных алхимиков. Если бы не паральт, содержащийся в яде, Дашталя можно было бы спасти.
Рейк молча кивнул.
– Ты вернешься с нами, господин?
– Нет.
Серрата поклонилась в третий раз, после чего все тистеандии растворились в воздухе.
Раскаленный пепел прожег крышу и через овальную дыру посыпался вниз. Вскоре оттуда донесся легкий шелест. Покачивая головой и вздыхая, Аномандер Рейк вернулся к созерцанию даруджистанского неба.
Стул держался на двух задних ножках. Его спинка, вместе со спиной сержанта Бурдюка, упиралась в потрескавшуюся стену. В грязной комнатенке пахло сыростью и мочой. Слева от сержанта у стены стояли два грубо сколоченных топчана с рогожными матрасами, набитыми соломой. Единственный стол помещался посередине. Сидя на таких же колченогих стульях, Скрипач, Еж и Колотун играли в карты. Стол освещала подвесная масляная лампа.
Под вечер саперы закончили укладку мин. Последнюю они установили напротив Зала Величия. Пока малазанцы не заключили военный союз с морантами, вся работа саперов сводилась к рытью подземных ходов и подкопам под ворота осаждаемых городов. Алхимия морантов познакомила малазанскую армию с разнообразными взрывчатыми веществами, большинство из которых взрывалось при соприкосновении с воздухом. Их помещали в оболочку из необожженной глины, в оболочке делали углубление и наливали кислоту. Кислота медленно пробуравливала глину, в образовавшееся отверстие устремлялся воздух и… гремел взрыв. Ремесло сапера поднялось до уровня настоящего искусства. Толщина глиняной оболочки, кислота нужной силы – от соотношения двух этих начал зависел не только успех взрыва, но зачастую и жизнь самого сапера. Если здесь и учились на ошибках, то преимущественно на чужих.
С точки зрения воинской дисциплины, Скрипач и Еж были никудышными солдатами и изрядными разгильдяями. Бурдюк не помнил, когда в последний раз они обнажали свои мечи. Они давно утратили все навыки настоящих строевых солдат. Но едва дело касалось минирования и взрывов, обоим не было равных.
Бурдюк глядел на игроков. Уже давно никто из них не шевельнулся и не произнес ни слова. Наверное, Скрипач опять придумал новую игру. Этот человек был неистощим на выдумки и всякий раз менял правила в свою пользу. С ним спорили, ругались, называли жуликом, но снова и снова садились играть.