Сады Солнца
Шрифт:
Мэси ожидала паноптикум уродов — но оказалось, что большинство «призраков» не отличаются от остальных дальних. Феникс Лайл с его черными белками глаз и черными же радужками, бронзовой кожей и хвостом и пара подобных Лайлу типов изменили себя до того, как присоединились к «призракам». Согласно Леви, изменяющие внешность модификации полезны, если помогают приспособиться к новому окружению, а иначе они — плоды личного пристрастия, напрасная растрата ресурсов и банальное излишество. Такие модификации были, как издавна шутили дальние о приспособлении к ничтожной гравитации, заменой ног на руки, плодом недопонимания.
Мол, давай, заменяй ноги на руки — а потом выращивай вторую голову на заднице, потому что не
Сам Леви не соизволил выйти к гостям. Мэси Миннот, Идрису Барру и тихоокеанским дипломатам сообщили, что Леви наблюдает с огромным интересом, но участия во встрече не примет. Как и бога, Леви постоянно поминали — но его не видел никто. С ним встречались только «призраки», никто не знал его историю или хотя бы имя, которое он носил до основания культа. Ходили слухи, что Леви умер и существует лишь как система компьютерных программ. Иные говорили, что Леви — истинный ИИ, обладающая самосознанием цифровая сущность из фантазий и кошмаров далекого прошлого или реальная личность, но страдающая от экзотической формы рака, чудовищно разросшаяся и вынужденная жить, плавая в контейнере с питательной жижей. Другие считали, что Леви погрузился в криосон, оставив после себя пророчества, и не проснется до конца кризисных лет, а когда наконец создадут сверхсветовой двигатель, Леви воспрянет и поведет детей своих к звездам.
Мэси почти не сомневалась в том, что и среди присланных дипломатов большинство — подобия «призраков», модифицированных для быстрейшего созревания и повышения интеллекта, — очень уж эти китайцы, филиппинцы, малайцы, индусы были молоды, умны и непобедимо жизнерадостны. Разномастную коалицию послов–подростков возглавлял пожилой австралиец, Томми Табаджи. «Призраки» устроили учения по отражению внешней агрессии в залах и коридорах города, чтобы показать свою готовность защищать дом до последней капли крови, экскурсии по фабрикам в океане, огромным фермам вакуумных растений на поверхности — но формальных переговорных встреч было немного. Тихоокеанцы сказали, что лучше поймут цели и нужды «призраков», если узнают все стороны их повседневной жизни. А те, к большому удивлению Мэси, были вполне простодушны и откровенны.
Конечно, откровенность — это замечательно, но как проследить за всем неформальным общением между «призраками» и гостями? Тихоокеанцы бесконтрольно бродили по залам, говорили с кем ни попадя, работали рядом с хозяевами на фабриках и в мастерских, участвовали в дискуссиях, сессиях самокритики, концертах и театральных постановках. Дроны записывали все разговоры, но Сада Селене отказалась дать Мэси доступ к данным.
— Я не могу делать свою работу, если ты не позволяешь мне ее делать, — сказала Мэси.
— Поступай как они, — ответила Сада. — Разговаривай с ними. Работай и играй с ними. То, как они отреагируют на знаменитую беглянку из Великой Бразилии, скажет нам гораздо больше, чем несколько субъективных мнений.
И в самом деле, «призраки» не хотели, чтобы Мэси собрала пригодную для анализа информацию, — но выставили представительницу Свободных дальних как ширму и пугало. Это не слишком разозлило Мэси, ожидавшую подвоха, — и все же день ото для ее отчаяние
Идрис отнесся к этому спокойно и говорил, что этого и следовало ожидать.
— «Призраки» много и долго старались завлечь сюда Тихоокеанское сообщество, — сказал он. — Вряд ли кто–то собирался делать нам подарки. Но если тихоокеанцы заключат договор с ними, мы также получим выгоду как союзники «призраков». Я провел несколько полезных бесед с дипломатами. Доверять им пока рано, но общие тенденции обнадеживают. Позже нам надо будет обстоятельно переговорить. Всем будет интересно узнать твое мнение.
Но Мэси пока так и не составила связного мнения. Она не знала, за что ухватиться. Определенно лишь одно: она не годится для дипломатии. Две команды людей, полных фальшивого дружелюбия, изображающих простодушие и прямоту, но втайне острящих ножи, — это невыносимо, депрессивно, страшно.
Мэси хватало лишь на разговоры с главой тихоокеанцев, Томми Табаджи, почтенным старцем, полным достоинства и остроумного лукавства, чернокожим, с копной седых косичек. Он относился к переговорам будто к спектаклю, поставленному младшими ради удовольствия старших, развлекал Мэси бесконечными историями и анекдотами про восстановление австралийской природы и выуживал из Мэси истории про ее приключения на окраинах Солнечной системы. Он сказал, что Тихоокеанское сообщество вступило в альянс единственно потому, что бесконтрольное хозяйничанье Великой Бразилии и Евросоюза в системах Юпитера и Сатурна — катастрофа и для остальных землян, и для дальних. Тихоокеанцы быстро пришли к взаимопониманию с населением Япета, установили лишь символические налоги, заняли небольшую часть луны, а в остальном позволили дальним распоряжаться по–своему.
— Конечно, мы хотим того же, что и бразильцы с европейцами: доступа к технологиям и знанию людей, принявших вас. Но, в отличие от европейцев и бразильцев, мы предпочитаем торговлю и сотрудничество, а не грабеж. Это дороже — но выгоды быстро окупают вложения. Видите ли, мы — практичные и прагматичные люди. Мы разделяем с бразильцами и европейцами желание восполнить ущерб, нанесенный Гее индустриальной эпохой, хотим жить, не уничтожая мир вокруг.
Мы стараемся сделать Австралию образцом нашей доброй воли, вернуть ее к до–человеческому состоянию, сделать землей мечты. А это очень серьезное и дорогостоящее дело! Тем не менее радикальные «зеленые» Великой Бразилии и Евросоюза обвиняют нас в том, что мы изменяем Гее! А мы всего лишь применяем технологии, которые «зеленые» хотят запретить только из–за слепого фанатизма. Возможно, когда-нибудь, после того как улягутся волнения и простятся кровь и неразумие, вы наведаетесь в Австралию — и я пройду вместе с вами по песенной тропе моего народа. Тогда я сумею показать вам, чего же именно мы хотим.
Мэси поблагодарила за приглашение, сказала, что очень хотела бы им воспользоваться — но сейчас, похоже, она направится не на Землю, а еще дальше от нее.
— Тогда, возможно, я мог бы посетить вас на Хароне, Плутоне или любом другом планетоиде, который вы захотите сделать домом, — сказал Томми Табаджи. — Знаете, у любого мира есть свои песенные тропы. Этому мы выучились у добрых людей с Япета. И это замечательный пример того, как сотрудничество помогает нам обоим.
— Сотрудничество? В самом деле? Жители Япета не просили захватывать их луну.