Сады Солнца
Шрифт:
— Мы и не захватывали. В нашем владении лишь небольшая его часть, крошечный поселок посреди глухомани — как отпечаток ступни на земной тропе. Если бы вы поговорили с жителями Япета, думаю, обнаружили бы, что на своей луне они предпочитают нас бразильцам и европейцам. Мэси, суть в том, что мы верим: выиграть мир гораздо важнее, чем выиграть войну. А мы именно что пытаемся выиграть мир. Потому мы и здесь.
Мэси понимала, что он кормит ее пропагандой, но охотно соглашалась — ведь она знала правду, и он знал об этом. Все — игра.
Однажды Сада Селене обидела Мэси в особенности
— Мы — вместе в этом деле, и все, в принципе, хотим того же, — заметил он.
— В самом деле? И чего же?
— Несомненно, примирения. Способа так или иначе сгладить рознь между Землей и дальними.
— А, так вы прилетели не только за секретами быстрого реактора, — заключила Мэси. — Кстати, вы же об этом говорили в столовой?
Этот вопрос уже давно вертелся у Мэси на языке — но она сдерживалась. Теперь гнев заставил позабыть об осторожности.
Улыбка на лице Томми Табаджи не дрогнула.
— Как я и полагал, вы без труда вычислили главную цель нашего визита. Я понимаю вашу злость. Я знаю: у вас в некотором роде интерес собственника. Ведь именно вы с партнером, в конце концов, украли чертежи у бразильцев. Я слышал и о том, как вы спасли Авернус и помогли оставить с носом профессора–доктора Шри Хон–Оуэн. Я говорил вам, что мне случилось повстречаться с ней? Интересная женщина. Жутко умная — но, честно говоря, в ней человеческого — кот наплакал. Поразительно хрупкая смесь высокомерия и наивности.
— Мистер Табаджи, вы уводите разговор в сторону.
— Да, я немного разболтался. Хорошо, я попробую быть как можно более прямым и откровенным, — произнес Томми с напором — и наконец–то всерьез. — Конечно, мы хотим этот чертов двигатель. Без него мы в проигрыше. Я уж знаю, поверьте, проведя столько суток в гибернации по пути от Сатурна к Нептуну. Если бы мы не уступали союзникам по своим возможностям, это открыло бы новые перспективы для нас. Не исключено, что мы смогли бы придать истории новое направление: к миру и сотрудничеству. Иначе нас всех ожидают печальные времена. К тому же информация должна быть свободной. Как я и сказал нашим хозяевам, моя работа — ускорить неизбежное. Если они не хотят давать нам желаемое, мы возьмем его по–другому.
— Это предложение? — осведомилась Мэси, пристально глядя на дипломата. — Если да, то знайте: «призраки» слушают нас. Они слушают всех.
— Надеюсь, я даю вам повод задуматься. И им тоже, если они слушают, — громко сказал Томми Табаджи. — Мне нечего скрывать.
— Мистер Табаджи, мне нечего дать вам.
— Мэси,
— Я не вправе его принять.
— Не понимаю, с чего вовлекать кого–то другого. В конце концов, это вы украли чертежи. Думаю, это дает вам право на независимую сделку.
— Их украли мы с партнером. А потом мы отдали их друзьям. Так что перед тем, как хотя бы подумать о передаче чертежей вам, я должна обсудить это с друзьями. И я очень надеюсь, что они не согласятся.
— Вы боитесь того, на что способны «призраки»? — спросил дипломат.
— Их больше. Они сильнее. Так что да, боюсь. И не доверяю вам.
— Само собой. С чего бы мне доверять? Но вы бы могли поразмыслить о нашем маленьком разговоре. И рассказать о нем друзьям.
— Мистер Табаджи, они скажут «нет». И никакие слова этого не изменят.
— Тогда какой вред от того, чтобы поговорить?
Двумя днями позже переговоры прекратились без какого-либо результата. Дипломаты Тихоокеанского сообщества вернулись на корабль, тот покинул орбиту Тритона и начал долгое медленное путешествие обратно на Сатурн. Мэси и Идрис вернулись на Протей. Томми подарил ей на прощание иглу с записанными данными.
— Здесь — криптографический код военного уровня, — сообщил он. — Вы можете использовать его для переговоров со мной, не боясь, что узнают «призраки». Я понимаю, что вам следует сперва все обсудить с друзьями. Это нормально. Торопиться некуда. У меня впереди долгое путешествие, и большую его часть я проведу во сне. А когда я проснусь, надеюсь, вы пошлете мне весточку.
Мэси рассказала остальным Свободным дальним о попытках Томми Табаджи во время долгого собрания, на котором Мэси и Идрис информировали остальных о своих беседах с «призраками» и тихоокеанцами. Идрис склонялся к оптимизму. Дипломаты Тихоокеанского сообщества улетели с пустыми руками, не сумев прийти к согласию с «призраками», и у Свободных дальних появился шанс наладить свои отношения с тихоокеанцами. Конечно, это ни к чему не обязывает — а в особенности к передаче секрета быстрого реактора в обмен на туманные обещания будущего союза. Но само желание переговоров может дать определенное влияние, быть может, даже защиту.
Меньшинство во главе с Мари Жанрено громко и яростно противилось контактам с землянами. Оно не хотело никаких дел с тихоокеанцами — мол, это до крайности опасно. Если «призраки» обнаружат переговоры Свободных с тихоокеанцами, то могут покончить с независимостью Свободных дальних. Мэси с удовольствием отстранилась, просто сидела и слушала, пока Идрис разбирался с возражениями и комментариями. Он любил дебаты, был оживлен, красноречив, излучал обаяние и добродушный юмор. Изрядная часть его способности к убеждению зиждилась на том, что его очень тяжело было не любить. Но в конце концов Свободные согласились лишь с тем, что согласия нет. Переговоры с тихоокеанцами не начнутся — но не исключено, что Тихоокеанское сообщество получит ответ, если само будет искать переговоров.