Сафари для русских мачо
Шрифт:
Татьяна открыла им заднюю дверь, но они не полезли в машину, а зачирикали, размахивая руками и подпрыгивая от возбуждения.
Пацанята убежали в темноту, а Татьяна повернулась к Гранцову.
— У нас проблемы. Вокруг моего дома солдаты.
— Полиция?
— Нет. Это солдаты губернатора. Легионеры. Они весь день караулят мой дом. А другие ездят по всем моим маршрутам. Они ищут меня везде. Дети говорят, что над лесом летали вертолеты.
«Значит, облава. Значит, опять измена», —
— Плохо ищут, — сказал Гранцов. — Что ты натворила, сознавайся. Зачем тебя ищет сам губернатор?
— Не знаю. Но мне не нравится все это. Дети говорят, солдаты застрелили мою собаку и содрали с нее шкуру.
— Здесь едят собак?
— Среди легионеров много азиатов.
— Знаешь, — сказал он, — не хочется мне с такими солдатами встречаться. Лучше я на пристани переночую.
— Как знаешь.
— А если к тебе будут приставать насчет меня, ничего не скрывай. Все расскажи. Обычная экскурсия по водопадам.
— Почему ты думаешь, что они будут спрашивать о тебе?
— Могут спросить. Скажи, что довезла меня до поворота, и я ушел в отель «Эксельсиор».
— Хорошо, скажу.
Он выпрыгнул на дорогу и вытянул за собой сумку.
— Вадим, — сказала она, вслед за ним выбираясь из «тойоты». — У меня есть катер.
— Отлично, — сказал он. — В следующий раз покатаемся.
— Ты не понял. Мы можем не ждать парохода. Если ты не хочешь встречаться с солдатами, то тебе нельзя ночевать на пристани.
— А ты умеешь водить катер по ночной реке?
Она помотала головой:
— Я почему-то была уверена, что ты умеешь.
Гранцов ободряюще встряхнул ее за плечи.
— Не волнуйся, все будет хорошо.
«Наверно, надо бы ее поцеловать», — подумал он. — «Да ведь она неправильно это поймет. Они всегда всё понимают, но всегда неправильно».
— Хочешь, я отвезу тебя до пристани?
— Здесь близко, я уже ходил по этой дороге, — сказал он.
— У тебя есть фонарик?
— Есть, но он мне не нужен. Вон какая луна.
— Непременно позвони, когда вернешься в Ленинград, — сказала она.
— Всенепременнейше, — сказал он и для убедительности произнес ее телефонный номер.
— Жалко, что мы так неожиданно расстаемся, — она пощупала перевязанный лоб. — Как я, наверно, глупо сейчас выгляжу.
— Я тоже.
— Это ужасно, но я не могу ничего изменить. Я не хочу, чтобы ты ушел. Понимаешь? Просто так — взял и ушел. Не уходи.
Он не знал, что ей ответить. «Измена, измена, — стучало в голове. — Они ищут меня, а не ее. Если бы мы не завернули к экологам, вполне могли напороться
Она вдруг схватила его за руку.
— Я хотела сказать, что ты очень много для меня сделал. Ты изменил мою жизнь. Понимаешь, я всех учила, что главное — это выжить. А после встречи с тобой поняла, что все не так. Главное — не как выжить, а как прожить. Я очень хотела тебя когда-нибудь еще раз увидеть. Так много надо сказать… И вот мы встретились, и ты уже уходишь. Это неправильно. Так нельзя.
«А ведь они от нее просто так не отстанут, — подумал Гранцов. — Она не сможет им врать. Нет, врать-то она будет, но они ей не поверят. И не отстанут. Расколется баба, не выдержит. И они узнают все».
— Я передумал, — сказал он. — Тебе нельзя сейчас оставаться одной. У тебя есть место, где ты могла бы перекантоваться какое-то время?
— Есть.
— Сделаем так, — решил Гранцов. — Едем к тебе. Если там никого нет, собираем вещи и уходим на катере. Если там кто-то есть, то уходим без вещей.
Они оставили «тойоту» среди картонных лачуг, покрытых ребристой жестью. Татьяна вполголоса договорилась с какими-то женщинами, и они долго обнимались, прощаясь с ней.
К ее вилле они вышли со стороны реки.
— Пахнет дымом, — прошептала она. — Кто-то курит возле дома.
— Интересно, кто бы это мог курить? — шепотом ответил Гранцов, отвязывая катер. — Баки заправлены?
— Конечно. Подожди, Вадим. Может быть, я все-таки попробую войти в дом?
— Не советую. Прошу на борт.
Он с усилием перебирал руками скользкие доски причала, выводя катер на течение. Потом взял весло и оттолкнулся от стенки. Тяжелый катер медленно разворачивался, почти не слушаясь весла.
— Если мы заведем мотор, они нас услышат, — сказала Татьяна.
— Соображаешь, — похвалил ее Гранцов. — Спустимся по течению подальше. Плохо только, что луна сегодня. Будем надеяться, что здесь не принято гулять у речки по ночам.
Течение подхватило катер и понесло прочь от белеющих в темноте свай причала. Когда же они растаяли позади, стало казаться, что катер застыл на воде. Над головой висели неподвижные звезды, за лесом замер ровный диск луны. И только одинокий огонек на берегу медленно смещался в сторону.
— Далеко еще до моста? — спросил Вадим.
— Не могу сказать. Не вижу ничего.
— На нем есть какое-нибудь освещение?
— Нет. Это разрушенный мост. Он обвалился во время землетрясения. Кое-как уложили доски через проломы, но машины по нему не ходят. Только люди. Нет, я думаю, что там нет никакого освещения.