Сафари во времени
Шрифт:
Но все было напрасно – мне не суждено стать хорошим бойцом. Вот и сегодня мы вышли из здания тира несолоно хлебавши. Пешехонов шел расстроенный, с опущенной головой. Я старалась не поддаваться его плохому настроению и, поблагодарив за урок, ушла к своей машине. Мы, как обычно, по отдельности добрались до офиса. Обеденное время еще не закончилось, и здание стояло полупустым. Я зашла в кабинет к Вадиму.
– Опять обедала без меня? – раздраженно спросил он.
– Скорее прошлась по магазинам, ты ведь все равно как обычно был чем-то занят.
Чем
– Ну и где покупки? – справедливо заметил он.
– Вадик, чего ты хочешь от меня?
– Конкретно в данный момент я хотел узнать, где твои покупки? – с нажимом ответил он.
Меня взбесил его тон. Во-первых, потому что я чувствовала вину перед ним, во-вторых, с покупками и правда вышло не очень. Тут, конечно, следовало винить себя. Но какая женщина признает свои ошибки?
– Очень приятно, что ты, наконец, заинтересовался мной, а не своими стальными друзьями – ружьями.
Вадим вскочил со стула, обошел стол и схватил меня за плечи:
– Эмилия, я просто хочу знать правду. Где ты была? Если тебе нечего скрывать, то это простой вопрос. Тебе не кажется?
– Опять эта твоя дикая ревность!
Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Алексей. По его глазам было видно, как не понравилась ему эта сцена: я в руках разгневанного Вадима. И хотя при любом конфликте он явно на моей стороне, наши отношения с женихом были не его делом. Он разрывался между желанием подойти и развести нас по углам и мыслями о том, что не имеет на это права. Пересилив себя, он сквозь зубы пробормотал: "Извините", и сделал шаг к выходу. Вадим остановил его.
– Алексей, что ты хотел? Заходи.
Не смотря в мою сторону, Лёша подошел к Вадиму и вручил ему пакет.
– Что это?
– Фото с выставки орхидей для статьи Кулагиных.
Эта семейная пара уже несколько лет плодотворно сотрудничала с нашим журналом. Они написали много статей по ботанике и археологии. Они работали со многими известными профессорами и сами имели ученые степени. Это были люди, целиком и полностью отдавшие свои жизни науке.
– Кстати, Ольга и Борис едут в Кению с нами, – сказал Надежнецкий, присаживаясь за стол и распаковывая пакет. Заметив, что мы удивлены, он объяснился:
– Они хотят совместить приятное с полезным. В саванне нашли хорошо сохранившуюся до наших дней заброшенную деревню. Говорят, что с ней связана какая-то тайна. Там находят кости людей – и детей, и взрослых, которые умерли примерно в одно время и неизвестно от чего. Самое интересное, что их останки даже не тронуты зверьем. Такое ощущение, что свирепые хищники вообще обходили эту местность стороной. Мы решили внести свою лепту в раскопки и частично спонсировать их. Ведь что за туристический журнал без тайн и загадок?!
Вадим достал фотографии из конверта и начал их просматривать, одобрительно кивая. Одна карточка прилипла к другой, и он не без труда разъединил их. Надежнецкий что-то
– Какая прекрасная орхидея есть в твоей коллекции, – сказал он с упреком, кидая картинку перед нами. Та упала, и по гладкой поверхности стола прокатилась прямо до нас. Я кинула взгляд, и сердце мое замерло. С фото на меня смотрела я сама – Эмилия Давыдова в очаровательной соломенной шляпке среди яркой зелени парка. Улыбка была такой радостной, а глаза такими веселыми, что любой бы понял, как счастлива я была в тот момент.
Пешехонов указательным пальцем подтянул к себе фото и довольно хмыкнул.
– Удачный ракурс.
Вадим откинулся на спинку кресла и с укором смотрел на нас. Во взгляде его читались горечь, печаль и бог знает, что еще он там себе нафантазировал. Надежнецкий ждал объяснений.
И, в тот момент, когда я хотела их дать, Алексей просто поднял фото со стола и положил его за пазуху, всем своим видом показывая, что не видит в этой ситуации ничего предосудительного.
– Будь другом, отбери снимки и отдай их Роману, – попросил он Вадима, – а то у меня сегодня встреча с Лерой. Очень тороплюсь.
Пешехонов, как ни в чем не бывало, развернулся и вышел из кабинета, оставив меня с моей растерянностью и Вадимом.
– Это Алексей сфотографировал в парке, перед похищением, – все-таки попыталась объясниться я. Но Вадим, не желая слушать, просто встал и твердым шагом вышел из кабинета.
Расстроенная, едва сдерживая слезы, я выбежала вслед за женихом. Но поняла, что догонять его не имело никакого смысла. Везде сновали сотрудники редакции. Кинуться вслед за ним означало дать подвод для сплетен. Я резко остановилась, подумала и целенаправленно двинулась на второй этаж в кабинет Катрины.
Как всегда ее почти не было видно за грудой бумаг и папок. Она подняла голову на звук открывающейся двери и, поняв все по моему лицу, спросила:
– – Вина или сразу чего покрепче?
– – Можно сразу яду, -– траурным тоном произнесла я и плюхнулась на диван.
– – Давай пока повременим с такими радикальными методами, -– ответила подруга, доставая из бара наполовину полную бутылку красного вина.
– – Рассказывай, -– она передала мне фужер.
Я как на духу в красочных подробностях описала ей эту удручающую сцену.
– – Подстава, -– протянула Катрина.
– – Больше всего меня бесит, что Пешехонов даже не попытался помочь мне объясниться перед Вадимом.
– – А ты не думала, что он мог положить это фото в конверт специально?
– – Позлить Вадика? Но зачем?
– – О-о-о, ты плохо знаешь Пешехонова. Лично я такому не удивлюсь. Свободные художники -– порой такие странные… -– она покрутила пальцем у виска.
– – Да нет, я не думаю. Скорее всего, фото попало туда по ошибке. А он мало того, что не пересматривает материал перед подачей боссу, так еще и гад, -– надула губы я.