Сафари во времени

Прилепко Анастасия

– Эмилия, скажи, ты расстроилась?

– Нет. С чего бы? – наигранно удивилась я. – Человек, в которого я влюблена, признался сегодня в своем безразличии ко мне. Ты, наверное, считаешь глупостью расстраиваться по таким пустякам?

– А ты не подумала, что этот человек мог сказать так лишь для того, чтобы уберечь тебя от лишних проблем? – объяснил он, мягко улыбаясь, а потом продолжил: – Так ты влюблена в меня? Не думал, что когда-нибудь сознаешься.

– А ты и рад очередной бабочке в своей коллекции?

– Почему бы и нет? К тому же бабочка довольно редкая. А это жуть как повышает ценность коллекции.

–

Ты просто отвратительный гад! – охнула я от такой дерзости и захотела уйти. Но он схватил меня одной рукой за предплечье, второй приподнял мне подбородок и наклонился так близко, что я, несмотря на темноту улицы, могла различить каждую черточку его лица. О! В этот момент я не могла думать ни о чем другом, лишь бы снова ощутить его поцелуй на своих губах. Я даже готова была сейчас зайти куда дальше этого. И мне было все равно, что по соседству бродит Вадим, а из окон выглядывают соседи.

За дверью послышался шум, звон бьющегося стекла, и я пришла в себя. Хотела оттолкнуть Алексея, но он, проигнорировав происходившее в доме, приблизился губами к моему уху и прошептал:

– Ты – не моя. И тот, чья ты, в общем-то, неплохой парень. Так зачем рушить его жизнь? Будь просто бабочкой. А я буду наблюдать и наслаждаться.

Тут послышался еще один "бух", и мы все-таки соизволили отклониться друг от друга и войти в комнату. Вадим лежал у разбитого стеклянного столика с осколками бутылки в сомкнутых пальцах. Из рук его текла кровь, а он что-то тихо напевал себе под нос.

Алексей, смеясь, поднял друга и поставил его на ноги.

– Брат, ну ты чего тут барагозишь?

– Винца хотел налить,– печально отозвался Вадим.

– Достаточно на сегодня уже спиртного. Пойдем-ка спать.

Алексей отвел Вадима в комнату, уложил его на кровать и спустился вниз. А я все это время сидела на диване и смотрела в одну точку. Во мне горело жуткое желание. Я старалась дышать медленно и равномерно, чтобы сердце перестало так бешено стучать. Но успокоить себя не представлялось возможным. И вот он спустился сверху. Такой красивый, смотрит и улыбается. Он же все понимает, каждую извращенную мысль, которая бродит сейчас в моей голове. Он как будто видит это и издевается.

– Крепись, Эмилия, – сказал он и поцеловал меня в макушку, задержавшись надо мной чуть больше положенного в таких случаях времени. Я так и не поняла, что он имел в виду своей репликой. Мое желание, которое он не собирается унимать, или Вадима Надежнецкого, обещающего провести сегодня ночь у туалета. Я не стала уточнять, а он и не подумал объясниться. Легкой походкой Алексей Пешехонов вышел за мою дверь, мягко прикрыл ее и ушел.

ЧАСТЬ 2. ПРЕДАННОСТЬ

Эпизод девятый

Здравствуй, Кения!

Москва-Найроби, август 2015 год

Неделя перед вылетом в Кению пролетела как несколько часов. Сборы вещей, подготовка документов, прививки – все это отнимало много сил и времени. А еще на меня обузой легла обязанность найти подходящего гида. Перелопатив рекламные буклеты и запросив у принимающей стороны все резюме, я определилась с одним молодым человеком. У него был прекрасный послужной список, два высших образования и огромный опыт встреч высоких гостей. Также,

между делом, я успела прочесть несколько журналов о Кении и подняла архивы "Вселенной". У нас было не так уж много подходящих статей, поэтому наработки Кулагиных должны были пригодиться. В последнее время эта пара частенько заглядывала к нам домой. Они с воодушевлением рассказывали о том, что знали, и делились информацией с другими. Это были очень приятные люди в возрасте. За исключением, пожалуй, одного маленького пунктика. Они были слегка помешаны на поиске артефактов и, казалось, готовы отдать дьяволу душу за какую-нибудь очень правдоподобную необычную историю. Им хотелось новых открытий, хотелось, чтобы их имена остались в истории. Они просто жили такими надеждами. Это, впрочем, не доставляло нам никаких особенных неудобств. Но не всегда было приятно.

Как-то мы с Ольгой готовили закуски, и она обратила внимание на мое кольцо, подаренное Алексеем – теперь я носила его, не снимая. Она долго разглядывала его исподтишка, и, в конце концов, спросила:

– Откуда оно у тебя? Дашь посмотреть?

Я протянула руку, но когда она попыталась снять его с пальца, чтобы разглядеть получше, я инстинктивно отстранилась. В этот момент мне показалось, что в глазах Кулагиной промелькнуло нечто хищное. Но, зная их страсть к таким вещам, я расслабилась. Хотя кольцо так и не сняла.

– Очень старое. Даже не могу понять какой это век, – призналась она, дотрагиваясь до камня.

– Оно передавалось у нас в семье из поколения в поколение, – соврала я.

– Интересно, – Ольга поджала губу. – Не замечала за ним ничего необычного? Вдруг оно обладает какими-то интересными свойствами?

Я рассмеялась.

– Например, превращает металл в золото? Пожалуй, что нет.

Ольга посмеялась вместе со мной, и больше о кольце не заговаривала. А я в очередной раз подумала о том, какими странными могут быть ученые люди. Но, тем не менее, мне было приятно, что они едут с нами. Чем больше людей, казалось мне, тем веселее будет путешествие.

В день отлета сердце мое трепетало – это была моя первая поездка за границу. Наш рейс следовал транзитом через Дубай, в котором, к сожалению, не удалось побывать из-за маленького промежутка времени между рейсами. Но я во все глаза смотрела в окна автобуса, который вез нас с самолета до входа в аэропорт, в надежде разглядеть хоть что-то. Как назло, стекла были покрыты темной пленкой, и сквозь нее было видно лишь край неба и высоченные здания вдали. Погода была не просто жаркой, а утомляющей. Две минуты на воздухе, и я словно уже час парилась в большой бане. Не хватало только веников.

Аэропорт Дубай оказался огромным, современным, с кучей магазинов беспошлинной торговли. Было бы время, мы с Катриной застряли бы тут надолго. Для меня все было необычно и интересно. Одежда людей, иностранная речь. Английский мы все знали в совершенстве, но здесь были и другие языки. В преобладающем большинстве – арабский, и только потом французский и немецкий. Я вертела головой из стороны в сторону, лишь бы не упустить ничего значительного.

Ночной перелет Дубай – Джомо Кеньятта длился около пяти часов. Пассажиры, утомленные дорогой, дремали, а я не могла устроиться в неудобном кресле. Но усталость и маленькая бутылочка виски, любезно предоставленная мне стюардессой, сделали свое дело, и сон одолел меня.