Сага о диком норде

Бутырская Наталья

— Я слышал, что драуграми становятся те, кого не похоронили по правилам, — сказал Энок.

— Если б так и было, то они встречались бы чаще. Мало ли как случается. Кого зверь задерет, кто с обрыва сорвется, кто утонет, — возразил Вепрь.

— Но если похоронить, как надо, так мертвец ни за что не встанет! — не согласился Косой.

— Да, но даже если не похоронить, труп не обязательно станет драугром.

Я вздохнул. Эх, вот бы Снежный Хвит был жив! Он уже рассказал или спел бы историю о драуграх.

А спор

Энока и Вепря становился всё яростнее и громче.

— Ритуал? — кричал Энок. — Да, были случаи, когда мертвеца нарочно поднимали, чтобы он защищал спрятанное добро. Но ведь и без ритуала встают!

— Это они почему встают? Чтобы отомстить убийце или обидчику!

— А если бы их похоронили правильно, так не встали бы даже после ритуала или ради мести!

Альрик слушал их, слушал, а потом спросил у Полузубого:

— Как выглядели те драугры?

— Да как обычно. Мертвые такие, морды порченые. Некоторые медленные, некоторые побыстрее. Пару раз кидались на нас, но чаще будто и не замечали.

Беззащитный потер лицо.

— А доспехи, оружие? Больше на бриттскую сбрую похоже или на нордскую?

— Вон ты к чему клонишь. Так ведь сложно понять. Мы ж давно с нордами торговлю вели, а потом долго сражались. Брали друг от друга и шлемы, и кольчуги, и мечи. У мечей часто меняли навершия, как удобнее.

— Ладно. Значит, тварей, кроме драугров, тут нет. Тогда мы вернемся на другой берег Ум. Уж там точно отыщем несколько тварей, — решил Альрик.

— Выбрал какую-то?

— Хочу взять щупальцастого волка. Он быстрый, ловкий, как раз по мне.

— А управишься своим хирдом? Не седьмую же руну будете ловить.

Альрик усмехнулся.

— Я бы не отказался от твоей помощи и помощи твоих ребят, так ведь…

Полузубый стукнул по столу и сказал:

— Значит, решено! Выберу троих половчее и сходим поохотимся. Заодно поглядим на бриттов с той стороны Ум. Помнится, Фарлей говорил, что хочет перетащить их к нам. Почему бы и не сейчас?

Глава 10

Густая пелена тумана заволокла лес.

Мы брели почти наугад, вслепую. Я видел только широкую спину Аднтрудюра и еле различимые темные силуэты деревьев. Фигуры поменьше просто расплывались и таяли в этом тумане. То и дело я оглядывался на Сварта убедиться, что он не потерялся и не отстал.

По словам Полузубого от его поселения до реки Ум день пути, если идти напрямик, но тогда мы бы уперлись либо в Сторборг, либо в болото. Один-два человека еще бы смогли проскочить незаметно, но не два десятка воинов, из которых большинство карлы. Потому бритт решил обойти болото с восточной стороны, и путь займет дня три.

На второе же утро поднялся густой туман. Мы прождали полдня, но он не рассеивался. Альрик решил, что лучше немного пройти за день, чем вообще не двинуться с места. Он хотел поскорее стать хельтом и избавиться от

нависшей над ним угрозы. Так что мы пошли дальше почти вслепую, надеясь, что туман вот-вот уйдет.

Фоморов Бриттланд за всю зиму так и не порадовал нас крепким морозом, но вот такая промозглая погода, от которой одежда пропитывалась влагой, бывала часто, и я мерз гораздо сильнее, чем на Северных островах, особенно когда мерзкие ветра пробирались под рубахи и плащи, выстуживая остатки телесного тепла. Впрочем, сейчас я бы порадовался и такому ветерку: он прогнал бы туман.

В густом лесу воздух будто замер, превратившись в тонкую водяную взвесь, и звуки замерли вместе с ним. Под ногами хрустела подмерзшая трава, еле слышно перекликались тетерева и доносился стук дятла, но все равно лес казался вымершим.

Где-то далеко впереди послышался голос. Аднтрудюр остановился.

— Что там? — шепнул я.

— Не знаю. Эгиль встал.

Я оглянулся на Сварта. Тот пожал плечами.

— Эгиль, что там?

— Я не…

И вдруг сквозь пелену прорвался резкий и яркий звук: звон железа. Я выхватил топор и огляделся. Троллев туман заволакивал всё. Если на нас кто-то нападет, то мы поймем это, лишь отхватив первый удар.

— Драугр… — долетел чей-то голос.

Я немного потоптался на месте, но не выдержал и рванул вперед, бросив Аднтрудюру:

— Стой здесь.

Впереди шли бритты с рунами повыше моих, и я не сомневался, что они нарубят драугра на кусочки, просто хотел посмотреть, похож ли этот мертвяк на нашего из болота.

Дважды едва не врезался в деревья, обогнул Леофсуна и остановился.

В туманных лоскутах мелькали темные пятна. Иногда кто-то замедлялся, и можно было угадать очертания руки или топора.

Бритты рубились молча, драугр тоже не подавал голоса. Еще несколько ударов, и воины отступили, только один, с секирой, размахнулся и ударил по лежащему телу. Я подошел ближе. Драугр выглядел мертвым, в смысле, давно уже мертвым: бурая закаменевшая кожа, впалые щеки под свалявшейся бородой, скрюченные пальцы с длинными ногтями. Голова в расползающейся кожаной шапке лежала отдельно. Ее отрубили, чтобы драугр не встал снова. Но запах у него был не мертвяцкий, тухлятиной не воняло, зато пахло болотом. Я сразу вспомнил смрад трясины, ила, гниющей травы и твариной крови.

К нам подошли все ульверы, в том числе и Альрик. Он наклонился, понюхал, дотронулся до странного вида куртки, как будто состоящей из глины и засохшего иля. Потрогал, затем схватил и потряс. Оттуда посыпалась земля, и показалось несколько ржавых колечек — это была кольчуга. Настоящая кольчуга! Видать, при жизни этот мертвяк был богатым.

— Твои люди будут брать трофеи? — спросил хёвдинг у Полузубого.

Тот кратко переговорил с бриттами и покачал головой:

— С драугра что-то снимать нехорошо, иначе придут другие мертвецы.